Кровавая работа

Набрав номер в федеральном здании в Вествуде, он попросил оператора соединить его с гаражом. Трубку подняли через двенадцать гудков.

– Гараж. Слушаю.

– Кто это?

– Руфус.

– А, ясно, – произнес Маккалеб, вспомнив этого дежурного. – Руфус, друг, это Конвей с пятнадцатого этажа. У меня к тебе вопрос, может, поможешь.

– Выкладывай.

Небрежный тон, выбранный Терри, очевидно, сделал свое дело. Маккалеб помнил Руфуса, тот никогда не отличался глубоким интеллектом. Что отражалось в посредственном состоянии федерального автопарка.

– Я нашел на полу карточку на бензин, видно, выпала из чьей-то машины. Ты не в курсе, чей номер восемьдесят один? Можешь проверить?

– Так… восемьсет-один?

– Да, Руф, точно.

В трубке воцарилось молчание, пока Руфус копался в картотеке.

– Во, это Спенс. Его номер.

Маккалеб ничего не ответил. Гилберт Спенсер был одним из самых высокопоставленных агентов в Лос-Анджелесе. Несмотря на высокий пост, Маккалеб никогда не считал его первоклассным, ведущим следователем. Но сам факт его приезда на встречу в Звездном Центре, где присутствуют Джей Уинстон, капитан и так далее, просто потряс Терри. Теперь его не удивляло, что ему дали пинка.

– Алло? – послышалось в трубке.

– Да, Руф, большое спасибо. Точно восемьдесят один?

– Ага. Это тачка Спенса.

– Хорошо, я передам ему карточку.

– Ну не знаю. Его машины сейчас нету.

– Неважно. Спасибо, Руфус.

Маккалеб повесил трубку, тут же снял ее и набрал другой номер. На этот раз он звонил Вернону Карузерсу в Вашингтон. Там было почти обеденное время, и он надеялся, что застанет друга на месте.

– Вернон слушает.

– Это Терри.

– Ну ты молодец! Где тебя носило? Я пытался сообщить тебе суперновость всю субботу, а ты объявляешься только через два дня!

– Знаю, знаю. Я облажался. Но слышал, ты что-то раскопал.

– Черт, вот незадача.

– Что такое, Вернон.

– Как бы мне не подставиться. Сердцем чую, что в списке тех, кто допущен к этому делу, твоего имени.

– „.нет, – закончил Терри. – Да, я в курсе. Мне популярно объяснили. Но это моя лошадка, Вернон, и без меня никто на ней не поскачет. Ну что расскажешь, что ты такое обнаружил, из-за чего спецагент номер два в стране, глава отделения Бюро в Лос-Анджелесе, выбрался из своего уютного кабинетика и притащился в нашу дыру, возможно, первый раз за год?

– Конечно расскажу! Свои двадцать пять лет я здесь отработал. Да чего мне бояться? Что они вышвырнут меня, а потом будут платить двойную ставку как стороннему эксперту по всем делам, которые на меня понавесили?

– Тогда выкладывай.

– Да, на этот раз ты попал прямо в точку. Я «пробил» по системе пулю, присланную мне твоей Уинстон, и получил восемьдесят три процента совпадения с хренью, которую выудили из головы некоего Дональда Кеньона в ноябре прошлого года. Вот почему в вашу контору на всех парах примчался босс.

Маккалеб присвистнул.

– Черт, прямо в ухо! – воскликнул Карузерс.

– Извини. Пуля, которую вытащили из головы Кень-она, была цельноматаллическая?

– Нет, разрывная. Так называемый «разрушитель». Ты в курсе, что это за штука?

– Одна из них задела Рейгана, в «Хилтоне».

– Точно. Только тогда промашка вышла. Штучка должна разрываться на осколки, но с Ронни это не сработало. Ему повезло. А бедняге Кеньону нет.

Маккалеб пытался быстро сообразить, что все это значило. Убийства трех разных людей – Кеньона, Корделла и Торрес – были совершены из одного и того же пистолета, модели «Хеклер-Кох П-7». Но в Кеньона и Корделла стреляли разными пулями – в первого разрывной, а в Кор-делла стандартной. Почему?

– И запомни, – сказал Карузерс. – Я ничего тебе не говорил.

– Само собой. Но скажи мне вот что. Обнаружив совпадение, ты сразу пошел доложить Левину или провел какой-нибудь анализ?

Джоэл Левин был боссом Карузерса.

– Иными словами, ты хочешь спросить, нет ли у меня чего-то для отправки тебе?

– Ты прав. И мне крайне необходимо это получить, Вернон.

– Уже отправил, дружище. Срочной почтой, еще в субботу, до того, как у вас вдруг «прорвало канализацию».

Я распечатал для тебя материалы из компьютера. Ты получишь данные от и до. Наверное, сегодня или завтра. И учти, ты мне должен ух какую рыбалку, старик.

– Без вопросов.

– Ну и конечно, ты ничего от меня не получал.

– Вернон, не смеши. Мог бы и не говорить, а?

– Да я так, для собственного утешения.

– А чем еще обрадуешь?

– Вроде бы все. Все результаты экспертизы у меня изъяли. Левин забрал всё и отправил дальше, наверх. Мне пришлось сказать им, почему я форсировал это дело. Так что им известно, что в этом заинтересован ты. Но я не сказал им почему.

Маккалеб молча выругал себя за то, что потерял над собой контроль, когда говорил с Арранго после неудачного сеанса гипноза. Если бы он не раскрыл истинный мотив своего интереса в расследовании, то, вероятно, не был бы отстранен от дела. Карузерс не выдал его секрет, зато Арранго растрезвонил всем.

– Терри, ты куда пропал? – раздался в трубке голос Вернона.

– Никуда. Слушай, если что-то еще всплывет, дай мне знать первому, лады?

– Договорились, дружище. Только подходи к телефону, слышь? И будь осторожен.

– Непременно.