Кровавая работа

— Ты прав. И мне крайне необходимо это получить, Вернон.

— Уже отправил, дружище. Срочной почтой, еще в субботу, до того, как у вас вдруг «прорвало канализацию».

Я распечатал для тебя материалы из компьютера. Ты получишь данные от и до. Наверное, сегодня или завтра. И учти, ты мне должен ух какую рыбалку, старик.

— Без вопросов.

— Ну и конечно, ты ничего от меня не получал.

— Вернон, не смеши. Мог бы и не говорить, а?

— Да я так, для собственного утешения.

— А чем еще обрадуешь?

— Вроде бы все. Все результаты экспертизы у меня изъяли. Левин забрал всё и отправил дальше, наверх. Мне пришлось сказать им, почему я форсировал это дело. Так что им известно, что в этом заинтересован ты. Но я не сказал им почему.

Маккалеб молча выругал себя за то, что потерял над собой контроль, когда говорил с Арранго после неудачного сеанса гипноза. Если бы он не раскрыл истинный мотив своего интереса в расследовании, то, вероятно, не был бы отстранен от дела. Карузерс не выдал его секрет, зато Арранго растрезвонил всем.

— Терри, ты куда пропал? — раздался в трубке голос Вернона.

— Никуда. Слушай, если что-то еще всплывет, дай мне знать первому, лады?

— Договорились, дружище. Только подходи к телефону, слышь? И будь осторожен.

— Непременно.

Повесив трубку, Маккалеб обернулся и чуть не столкнулся лбами с Бадди.

— Бад, слушай, не наступай мне на пятки. Мне надо было все выяснить. Все, поехали дальше.

Они направились к машине, все еще стоявшей у колонки на заправке.

— В пустыню? — уныло спросил Бад.

— Ага. Мне надо еще раз повидаться с миссис Корделл. Если она еще со мной разговаривает.

— Да с какой стати. Ладно, можешь не отвечать. Я ведь только водила.

— Вот именно, Бадди.

Пока ехали в пустыню, Бад выводил мелодии на одной из своих губных гармошек, в то время как Маккалеб старался полностью расслабиться, чтобы досконально вспомнить все подробности убийства Дональда Кеньона. Это было самое «свежее» дело в череде неудач Бюро за последние годы.

Кеньон был президентом «Вашингтон Гэранти» — государственного банка сбережений и займов с филиалами в Лос-Анджелесе, Ориндже и Сан-Диего. Кеньон был положительным блондином с хорошо подвешенным языком. Уже к двадцати девяти годам он сделал стремительную карьеру и стал президентом банка, «купив» расположение инвесторов-толстосумов поставкой внутренней информации биржевого рынка. Материалы о нем появлялись во всех крупных журналах о бизнесе. Этот человек внушал доверие и своим инвесторам, и подчиненным, и прессе. Как бы то ни было, но за те три года, что он был президентом банка, Кеньон умудрился не моргнув глазом прикарманить ошеломляющую сумму в тридцать пять миллионов долларов путем фиктивных займов фиктивным компаниям. Все это продолжалось до тех пор, пока банк не был выпотрошен до копейки, а сам Кеньон не исчез. И только после того, как «Вашингтон Гэранти» рухнул, до всех — в том числе до государственных аудиторов и наблюдателей — дошла истина.

Как прекрасно помнил Маккалеб, подробности аферы мусолили в прессе долгие месяцы, если не годы. Появлялись истории о пущенных по миру пенсионерах, об обвальном крахе мелких предприятий, о том, будто Кеньон был замечен то в Париже, то в Цюрихе, то на Таити и еще в десятке мест по всему миру.

По прошествии пяти лет исчезнувший Кеньон был обнаружен спецотделом ФБР по поиску сбежавших преступников на Коста-Рике, где он жил в роскошном поместье, где находилось два бассейна, два теннисных корта, проживающий в доме личный тренер и конный завод. Тридцатишестилетний супервор был выдан властям Лос-Анджелеса, чтобы предстать перед судом.

Пока Кеньон отсиживался в камере в ожидании суда, целый взвод специалистов по финансовым преступлениям взяли след и полгода искали его деньги. Но нашли всего два миллиона.

Это была настоящая головоломка. Кеньон убеждал всех, что у него не было денег потому, что он их не брал, а просто передавал под угрозой смерти — для него и всех его близких. Через адвокатов он сообщил, что путем шантажа его заставляли учреждать корпорации, выдавать им займы из денег вкладчиков, а затем переводить их шантажисту. Но даже под угрозой многолетнего заключения в тюрьме штата Кеньон отказывался назвать имя вымогателя, присвоившего деньги.

Следователи и прокуроры ФБР не поверили ему. Описывая роскошную жизнь Кеньона и в бытность президентом банка, и потом, когда он скрывался, и упирая на тот факт, что у него нашли деньги — хотя бы и небольшую их часть — на Коста-Рике, служители Фемиды выдвинули обвинение против одного Кеньона.

После судебного процесса, длившегося четыре месяца, на котором присутствовали десятки людей, потерявших в результате краха банка все свои сбережения, Кеньон был обвинен в мошенничестве в особо крупных размерах. Окружной судья Дороти Уиндзор приговорила его к сорока восьми годам тюрьмы.

То, что произошло потом, стало сокрушительным ударом по репутации ФБР.