Кровавая Роза

Фульвио выстрелил. Голова доньи Гермины дернулась. Злодейка была мертва.

Щелчок аркебузы отозвался под сводами. Упало несколько обломков скалы.

Зефирина застыла, как вкопанная. Фульвио обнял ее за плечи.

– Не будем терять время!

Пандо-Пандо уже сделал перевязку Манко. Буа-де-Шен и Фульвио смастерили с помощью двух брусов носилки. На них был уложен Сапа Инка…

Фульвио приказал своим соратникам набить карманы драгоценными камнями. Он сам показал пример и заставил Зефирину сделать то же.

– Боюсь, эти богатства принесут нам несчастье, – прошептала молодая женщина.

– Ребячество, дорогая…, наоборот, они помогут нам! – возразил Фульвио.

Зефирина с волнением отметила, что он называет ее, как прежде, ласковыми итальянскими словами.

Фульвио, погладив прижавшиеся друг к другу головки жены и сына, произнес вполголоса:

– Вперед, мои любимые…

Князь, взяв Луиджи из рук Зефирины, повел жену и всех своих соратников к узкому ходу, который спускался к подземной реке.

Прежде чем покинуть зал, хранивший сокровища Саладина, Зефирина не смогла удержаться и оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на сломанных золотых змей, разбитые статуи, перевернутые раковины короля сарацинов.

Последнее убежище доньи Гермины и Каролюса…

На какие только преступления не толкало сокровище Саладина!

– Скорей, Зефирина.

Фульвио, вернувшись за женой, повлек ее к проходу. Впереди Буа-де-Шен и Пандо-Пандо тащили носилки, на которых стонал Инка. Паоло бежал, прихрамывая.

Наконец, они добрались до реки.

Раздался глухой рокот, и волна пыли вырвалась из подземного хода, который только что покинули беглецы.

– Все рухнуло… нам повезло! – воскликнул Фульвио.

Зефирина подумала, что отныне никто в мире не сможет открыть тайну Мачу Пикчу.

Хотя положение было не блестящим, она почувствовала облегчение.

Вода шумела у их ног. Беглецы были замурованы на глубине пятисот футов под землей, в горном массиве Анд.

Тем не менее Зефирина следовала вдоль подземной реки за мужем и вновь обретенным сыном с сердцем, исполненным надежды.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ТЕМ КРЕПЧЕ БУДЕТ ЛЮБОВЬ

ГЛАВА XXXIX В ЛОВУШКЕ

Вода угрожающе вздымалась. Беглецы оказались перед узким проломом, где речной поток пенился водопадом.

– Ваша светлость, – сказал Паоло, – мы похожи на крыс!

Фульвио отдал Луиджи в руки матери. Курчавый князь-малыш начал подавать признаки нетерпения. Он проголодался. Зефирина дала ему пососать свои пальцы, смоченные водой. Чтобы успокоить, она – качала его на руках. Особый детский инстинкт подсказывал ему, что родители в опасности.

Гро Леон то парил над ними, то взлетал, то спускался, то бил крыльями вровень с кипящими волнами.

– Sur! Sortie![174] – прокаркала птица. Буа-де-Шен и Пандо-Пандо опустили носилки с Инкой на каменистый берег.

– Canchas culu manon… pussamanchic, – прошептал Манко.

– Что он говорит? – спросил Фульвио.

– Могущественный Сапа Инка, владыка неба и земли, играл здесь ребенком! – перевел Пандо-Пандо.

– И что?

– Nucanquis pincullus уо way aya taqui… taqui! – продолжил Манко.

– Могущественный Сапа Инка, владыка…

– Да, хорошо, дальше? – нетерпеливо произнес Фульвио, обеспокоенный тем, как поднимается вода в реке.

– Сапа Инка говорит, что под скалами есть проход; если ты нырнешь, бледнолицый муж Зефирины, то найдешь его! – ответил Пандо-Пандо.

Один из факелов погас. Скоро они останутся во мраке. Фульвио разделся. Оставшись только в штанах из хлопка, обнаженный по пояс, он приблизился к Зефирине.

– Если я не вернусь после ста ударов сердца, сделайте вы в свой черед попытку вместе с Луиджи, обещаете, мне, Зефирина?

У молодой женщины перехватило горло, но она утвердительно кивнула.

– Фульвио…

Она потянулась к нему губами. Князь поцеловал ее.

– Тебя и нашего мальчика я люблю больше всего на свете.

Фульвио коснулся волос Луиджи и погрузился в волны.

С берега беглецы не отрывали глаз от поверхности воды, которая низвергалась в воронку.

«Фульвио, во имя Отца! Я вас приветствую, Сына и Святого Духа, добрая Дева Мария!»

Зефирина молилась, путая слова.

– Ура, вон капитан! – проорал Буа-де-Шен. Голова Фульвио снова появилась среди водоворотов.

Он плыл, широко взмахивая руками. Пандо-Пандо и Буа-де-Шен вытянули его на берег.

– Фульвио, как вы себя чувствуете? – воскликнула Зефирина, бросаясь к нему.

Весь мокрый, он восстанавливал дыхание.

– Да, Манко прав, нужно нырнуть примерно на глубину восьми футов. Под скалой есть узкая дыра, достаточная, чтобы проскользнуть. По ту сторону пещера с небольшим озером. В конце пещеры выход на волю.

– А снаружи?

– Там все еще темно… гроза продолжается, я не пошел дальше, чтобы скорей вернуться.

К Фульвио возвращались силы.

– Буа-де-Шен, теперь пойдешь ты.

Нормандец попятился.

– Только не это, капитан! Я совсем не умею плавать.

– Научишься… Я дотащу тебя до прохода, потом тебе придется только подняться наверх и зацепиться за плоские камни, чтоб дождаться других и помочь им.

– Бог мой, почему я первый, капитан?

Не слушая протестов нормандца, Фульвио заставил его раздеться.

– Всем приготовиться! – скомандовал князь.