Кровавая Роза

– Ты ждал меня на небесах, ты тоже умер, любовь моя? – пролепетала Зефирина.

Она была так счастлива, обретя Фульвио в мире ином!

В раю царило оживление. Повсюду стреляли.

– Фульвио, – простонала Зефирина.

Ангел покинул ее, чтобы с мечом наперевес ринуться на жрецов. Преследуемые другими ангелами, которые, впрочем, иногда напоминали дьяволов, священники разбежались, падали на землю, пронзенные длинными Пиками.

Со всех сторон раздавались крики. Народ на площади бросился врассыпную. Люди падали, подкошенные небесным огнем. Зефирине не было страшно. Она парила над всей этой сумятицей. Ангел вернулся к ней. Его блестящие доспехи были выпачканы кровью. Он склонился над молодой женщиной. Его мощный силуэт закрыл ночное небо.

– Salut! Sardine![149] – услышала Зефирина.

Толстая птица, напоминавшая Гро Леона, примостилась на плече архангела, ибо только ангел высшего ранга мог принять обличье Фульвио.

– Вы ранены?

Из под испанского шлема он с беспокойством смотрел на нее, перерезая путы, удерживавшие жертву у золотого столба.

Зефирина упала в его объятия. От прикосновения его рук разум, затуманенный наркотиками, начал проясняться. Она поняла, что жива.

Но она еще не доверяла этим ощущениям. Ноги не держали, но ангел обнимал ее крепко. Другие ангелы палили из пушек…

– Верховный жрец бежал со своей свитой! – вскрикнул ангел, похожий на Фернандо де Сото.

– Донья Гермина… Луиджи… храм! – удалось выговорить Зефирине.

– Не шевелитесь! – сказал первый ангел, уводя ее под прикрытие алтаря.

Он бросился на подмогу своим товарищам. Удар огромной силы сотряс сады. Главные ворота храма вдребезги рассыпались от удара пушечного ядра.

– Sang! Sangdieu! Scelerats![150] – прокаркала птица, ущипнув Зефирину за щеку.

Ошеломленная Зефирина сползла на мощеный пол. Она наконец поняла, что кровь на ней – это кровь мертвого жреца, лежащего рядом. Галка – похожа на Гро Леона! Ангел – испанский солдат, как две капли воды напоминавший Фульвио. Тот вернулся с лицом, потемневшим от пороха.

– Не смотрите на этот труп, мне пришлось зарубить его прямо на вас. Но, ради всего святого, поговорите со мной, очнитесь, Зефирина! В храме больше никого нет, они все исчезли. Почему вы думаете, что там донья Гермина вместе с Луиджи?

Расспрашивая, солдат тряс ее и ощупывал с невероятным бесстыдством.

– Потому, что я ее видела!

– Буа-де-Шен! – позвал солдат. Подошел кривоногий детина.

– Монсеньор?

– Не уходи из храма, наблюдай за окрестностями. Вероятно, мерзавка все еще внутри с моим сыном, спряталась где-нибудь. Не упусти ее, но думаю, что она уже улизнула… Я помогу жене, ночью мы вернемся и все обшарим.

Солдат-ангел говорил «мой сын», «моя жена». Отдав приказы упомянутому Буа-де-Шену, он взял Зефирину на руки.

– Почему… вы… похожи на Фульвио! – с трудом выговорила Зефирина.

– Потому что я – Фульвио, твой муж! Ради Бога, приди в себя, Зефирина! – ответил лже-ангел, лже-солдат, лже-Фульвио!

Появился еще один ангел. Этот принял обличье сурового Паоло.

– Путь свободен и площадь более или менее очищена, монсеньор, где Буа-де-Шен?

– Он остается здесь, мы вернемся позже. Княгиня считает, что донья Гермина прячется в храме. Я предполагаю, она уже далеко… Пойдем.

Фульвио без церемоний взвалил Зефирину на плечи и вступил на поле битвы.

Покачиваясь на его плече, Зефирина как во сне видела Фернандо де Сото и Гарсиласо де ла Вега, которые преследовали беглецов.

– Saperlipopette! Sardanapale![151] – каркал Гро Леон, кружа над полем битвы.

Прозвучали последние выстрелы аркебузы. Прокладывая себе дорогу среди окровавленных тел, князь Фарнелло добрался до испанцев.

– Все хорошо, друзья, благодаря вам я успел вовремя. Думаю, моя кузина не ранена, а только находится под влиянием наркотика.

– Идите вперед, мы вас догоним, – сказал Сото. «Моя кузина»! Зефирина уже ничего не понимала.

– Пикколо укажи нам путь!

Зефирина с удовлетворением заметила Пандо-Пандо рядом с оруженосцем. Последний охранял инку-проводника.

Князь Фарнелло шел быстрым шагом со своей ношей по улицам, запруженным испанскими солдатами.

Еще звучали выстрелы пушек. Некоторые жители пытались защищаться, бросая камни. Всадник врезался в толпу, и несчастные разбежались.

Раздались крики. Началось мародерство. Испанские солдаты выносили из домов золотые вазы, статуи, одежду, расшитую жемчугом. Этот страшный шум пробудил Зефирину, свежий воздух вывел ее из наркотического дурмана.

– Отпустите меня, Фульвио… донья Гермина бежала с нашим сыном! – проговорила Зефирина, пытаясь встать на землю.

– Не беспокойтесь, Буа-де-Шен этим занимается. Что касается вас, дорогая, трудненько мне было отыскать вас, теперь вы моя, я буду присматривать за вами…

И Фульвио, словно в подтверждение, хорошенько шлепнул Зефирину по мягкому месту, расхохотался и направился за Пикколо к флигелю, где нашла убежище его жена.

«Итак, он здесь… живой… все тот же… Фульвио!»