Кровавая Роза

– Скоро нужно будет идти туда!

Рука Фульвио опустилась ей на плечо.

– Вот, в самом центре земли мы, наконец, вместе, Зефирина! Мы бы и хотели в это верить, но не можем. Я часто мечтал об этом мгновении, когда сидел на веслах рядом с Паоло. Но никогда ничего не происходит так, как себе представляешь. Я думаю, может, к лучшему, что я исчез. Все-таки она вышла за меня замуж против воли. Вдова – молодая и красивая, она без труда найдет себе супруга.

«Почему он так жесток?»

– Вы не имеете права так говорить, Фульвио!

Горькие рыдания замерли в груди у Зефирины. Фульвио поднял голову.

– Ты красива, еще красивее, чем раньше! – проговорил он с какой-то грустью.

Пальцами он вытер ее слезы.

– Ты не должна плакать, Зефирина.

– Я слишком страдала, Фульвио, вдали от вас, вдали от наших детей… Мне пришлось оставить нашу маленькую Коризанду во Франции у госпожи Маргариты… я… Я боюсь… Посмотрите на луну, этот кровавый свет – дурное предзнаменование.

– Да нет, это всего лишь отблеск пожара в небе.

– О, Фульвио, вы совсем не изменились, у вас всегда на все есть ответ! – простонала Зефирина, уткнувшись головой в грудь мужа.

Фульвио очень крепко сжал ее.

– Я знаю, вновь обрести друг друга – тяжело. Нам нужно время. В глубине души ты привыкла к свободе, я женился на маленькой Саламандре, юной и золотоволосой, а встретил женщину, свободную, вольную, оставляющую на своем пути разбитые сердца.

– Как вы можете говорить такое, Фульвио, все это время я не переставала думать о вас, – прошептала Зефирина.

Не отвечая, Фульвио взъерошил золотую шевелюру жены.

– Пойдем, пора. Нам нужно приготовиться. Иди, Зефирина.

Вздохнув, князь Фарнелло повел свою жену во флигель.

Испанцы откланялись. Они собирались отправиться за приказаниями в генеральный штаб Пизарро, расположившийся в бывшем дворце Верховного Инки.

Их не удерживали.

– Доброй ночи, Зефирина.

Сото очень нежно поцеловал руку молодой женщине. Она поспешно отдернула ее. Однако от сверкающего взгляда Фульвио ничто не ускользнуло из этой сцены.

Было где-то около десяти вечера, когда князь и княгиня Фарнелло в сопровождении Паоло, Пикколо, Пандо-Пандо и мадемуазель Плюш, которая наотрез отказалась снова остаться одной в этом «дьявольском городе», вышли на опустевшие улицы.

Кроме Гро Леона, летевшего над их головами, да нескольких мародеров, пробегавших то там, то здесь, казалось, в Куско не осталось больше ни одной живой души.

ГЛАВА XXXIV ОЗЕРО ТИТИКАКА

От стены отделилась тень. Это был Буа-де-Шен.

– Что там? – прошептал Фульвио.

– Ни одной живой души, и никто не входит и не выходит из этого их чертова собора, капитан… Кроме солдат, которые там все разграбили, клянусь честью нормандца, там больше никого нет!

– Вы слышали, Зефирина? – прошептал Фульвио.

– Держи, приятель!

Паоло принес немного еды для Буа-де-Шена, и пока нормандец с аппетитом уплетал ее, Фульвио представил его Зефирине.

– Это Буа-де-Шер, Зефирина, мой добрый товарищ по галерам!

– А, так эта великодушная дама заботилась о вас, капитан, – с набитым ртом воскликнул Буа-де-Шен. – Это вы о ней так горько вздыхали? Да, она того стоит, никогда еще я не встречал такой хорошенькой юбки.

Сомневаясь, чтобы и Фульвио отзывался о ней в таких же выражениях, Зефирина поблагодарила Буа-де-Шена за помощь и еще крепче прижалась к Фульвио.

При свете факела князь вместе с Паоло и Пикколо тщательно осмотрели внутреннее убранство огромного зала Кориканша. Среди опрокинутых статуй на выложенном плитками полу валялись тела священников. Под сводами раздался гулкий звук: это, набив мешок золотыми сосудами, удирал очередной мародер.

Князь и княгиня Фарнелло не хотели больше сталкиваться с испанцами. Гарнизон Пизарро, празднуя «победу», был мертвецки пьян.

Фульвио и его люди внимательно осматривали стены и лестницы.

– Нашли какой-нибудь знак?

– Ничего… Вы находились под действием наркотика, Зефирина, вы уверены, что видели, как сюда входила донья Гермина?

– Совершенно! – уверенно ответила Зефирина.

– И обратно она не вышла?

– Нет, она была вместе с высоким жрецом!

Фульвио покачал головой. Он свистнул, подавая знак Паоло и Пикколо, и они вместе направились в сад. Мадемуазель Плюш сидела на некоем подобии саркофага. Почтенная старая дева теперь раскаивалась, что согласилась последовать за своими господами в это опасное путешествие.

– Отец небесный, ну и мрачные же эти сады! – вздыхала она.

Почтенная матрона содрогнулась.

– Все в порядке, любезная Плюш? – спросил ее, проходя мимо, Фульвио.

– Сударь, все так ужасно, что я вся дрожу!

– Конечно, вам не следовало приходить сюда! – заметила Зефирина.

Она села рядом со своей милой Артемизой, чтобы немного передохнуть.

Внезапно Зефирина вздрогнула.

– Фульвио, там кто-то шевелится!

Князь приложил ухо к саркофагу. Шум доносился из-под земли. По знаку Фульвио Паоло и Пикколо подошли к нему, чтобы помочь сдвинуть плиту. Но плита была неимоверно тяжелой. И десять человек вряд ли бы справились с ней.

В разоренном саду показался Пандо-Пандо; над ним вился Гро Леон.

– Помоги нам, Пандо-Пандо.

– Т-с-с, бледноликая Зефирина, в подземелье много людей.