Кровавая Шапочка

В дверь позвонил почтальон и попросил расписаться за заказную бандероль. Без обратного адреса. Когда бандероль развернули, в ней оказались фотографии — тигра и питона. На оборотных сторонах было написано: на одной фотографии — «Дорогой Юле с благодарностью от ее назойливых гостей», на другой — «Дорогому Фиме…», на третьей — «Дорогой Марии Михайловне…» и так далее — там были фотографии и для всей семьи Ясновых. И еще — тюбик с растиранием для бабушкиной ноги.

Бабушка, которая отлично умеет разузнавать все, что ей нужно с помощью телефона, по штампу на обертке бандероли узнала номер почтового отделения, из которого бандероль была отправлена. Почтовое отделение находилось в одной небольшой деревне в Костромской области. Бабушка дозвонилась туда по междугороднему телефону и спросила, кто посылал бандероль. Какая-то женщина ответила, что это загадочная история. В ту ночь над деревней пролетал метеор, и кто-то оставил бандероль на пороге почтового отделения, положил сверху деньги и прижал камнем. Так что на почте наклеили марки и отослали пакет в Москву. На почте осталась сдача, и там очень хотели узнать, что с этими деньгами делать.

Бабушка не ответила, что делать, зато спросила, что за метеор пролетал над деревней. Очень яркий, ответили ей, и даже сделал круг над деревней. Только это было ночью, и почти никто не видел, а кто видел, тому не поверили. Бабушка поблагодарила почтальоншу и повесила трубку.

Юлька окантовала портреты своих друзей и поместила их над кроватью. Бабушка положила фотографии в свой альбом, а Фима до сих пор таскает их с собой, скоро они у него совсем изомнутся.

И все они верят, что как-нибудь гости прилетят снова, уже в более привычном облике. Ну, хотя бы в виде кошки и верблюда.

Все бывает…

РЕЧНОЙ ДОКТОР

Там был родник. Вода в нем была целебная своей чистотой и прозрачностью. Тысячу лет назад, а может, больше, росло у.родника дерево. Кто исцелился той водой, привязывал к ветке белую тряпицу. И дерево было так густо покрыто теми тряпицами, что круглый год, казалось, цвело.

Люди думали, что в дереве живет бог реки, которая брала начало от родника.

Потом про языческое дерево забыли. Но родник остался целебным, и еще сегодня не очень старые старики помнят, как со всей округи люди приходили сюда за водой с банками, бидонами, даже ведрами. У родника был деревянный помост, а сам он был обложен валунами.

Когда лет тридцать назад здесь начали строить новый район, пятиэтажные дома выстроились по откосу, а разбитые бетонные плиты, мусор, арматуру, мешки из-под цемента, все, что не нужно, строители сбрасывали с откоса вниз и погребли родник.

Конечно же, сколько на родник ни сваливай мусора, он все равно пробьется. Только вода перестала быть целебной, потому что родник, сам того не желая, захватывал своим быстрым стремлением крошки штукатурки и цемента, ржавчины и краски. А раз уж тот овражек стал свалкой, то и люди, которые жили в новых домах и не знали о целебном роднике, кидали туда ненужные вещи.

В июне будущего года, часов в девять утра, по пыльной улице микрорайона Космонавтов шел молодой человек, одетый просто и легко. Был он на первый взгляд обыкновенный, только если присмотреться, увидишь, что его волнистые волосы были какого-то странного, зеленоватого оттенка.

Через плечо у молодого человека висела небольшая сумка из джинсовой ткани.

Никто на этого человека внимания не обратил. Впрочем, улица была почти пустая — те, кто работал на Химупаковке или служил в городских учреждениях, уже уехали на работу, а бабушки с детьми еще не вышли на прогулку. И никто не заметил, как молодой человек задержался возле сломанного тополя у шестого корпуса, достал из сумки рулон широкой синей ленты, перевязал ствол, а потом отыскал поблизости палку и приспособил ее к деревцу.

Потом молодой человек дошел до последнего дома, за которым начинался спуск к свалке, и стоял там довольно долго, рассматривая наполненный мерзостью бывший овражек и прослеживая взглядом, как сквозь бетонные плиты, консервные банки и ломаную мебель пробивается родник, как он вытекает из овражка и, робко обегая препятствия, течет к кустам, пропадая в ржавой трубе.

— Жуткое дело, — сказал молодой человек вслух и осторожно, видно не желая измарать кроссовки, начал спускаться к роднику.

Со свалки навстречу ему прибежали две бродячие собаки, что жили там, брошенные хозяевами. Они не испугались молодого человека, потому что сразу почуяли, кто он такой. Но близко не подходили — сели рядом и улыбались.

Молодой человек открыл сумку, вынул из нее небольшую штуку, похожую на пистолет с дулом-раструбом. Потом сказал собакам:

— Я начинаю.

Собаки не возражали. Молодой человек направил раструб на ближайшую к нему бетонную плиту, на которой валялись две разбитые бутылки, несколько консервных банок и груда выброшенных за ненадобностью рваных обоев, и нажал на курок своего пистолета.

Из раструба вырвался широкий луч, невидимый под солнцем, но не совсем прозрачный. Если смотреть сбоку, то предметы за ним казались туманными и дрожащими.