Кровавая судьба

– Ты такой глупый, Натаниэль. Маркус не был тем, кто пришел ко мне той первой ночью в лесу – даже до кровавой луны, – она перебирала пальцами густую копну его волос. – И Маркус не был тем, кто... изменил... анатомию Тристана. Я думаю, что с тобой я в достаточной безопасности.

Глаза Натаниэля стали холодными.

– Я проявил огромную сдержанность с Тристаном... ты понятия не имеешь какую. Я не хотел пугать тебя, или его смерть была бы намного более... болезненной... и гораздо, гораздо медленнее.

Джослин задрожала, изучая его лицо, чтобы обнаружить малейший намек на преувеличение, и не нашла ни одного. Она не отвечала. Что могло быть более болезненным, чем отрывание мужского достоинства? Более ужасным, чем вырывание сердца через горло? Если честно, знать не хотелось. Одно было точно — она, возможно, должна заново переоценить братьев Силивази в целом: Маркус мог быть не самым опасным, в конце концов.

Внезапно Натаниэль расслабился снова. Он потянулся к ее руке и положил ее на свое сердце.

– Теперь ответ на твой первоначальный вопрос, любовь моя. Нет, ангел, ты... еще не беременна.

Джослин сделала глубокий вдох, не уверенная в том, чувствует ли облегчение или разочарование. Ее рука прошлась рассеянно по животу и прикрыла, словно защищая.

– Требуется несколько попыток? – спросила она, краснея.

Внезапно очень реальное чувство страха начало настигать ее.

– Натаниэль, что если этого не случится? Что произойдет с тобой, если я не смогу.

– Шшш, мой ангел, – Натаниэль прижал палец к ее губам и положил свою руку на ее живот, – здесь нечего бояться: ты – моя истинная судьба. Нет ни малейшего сомнения, что это произойдет. В некотором смысле это уже произошло.

Джослин покачала головой.

– Я не понимаю.

Натаниэль весело усмехнулся.

– Теперь, когда мы уже... узнали друг друга так близко... это просто вопрос того, чтобы я приказал этому случиться. В любое время в течение следующих семидесяти двух часов я могу приказать, чтобы твое тело забеременело... и это произойдет.

Джослин резко села, повернулась к нему лицом и сглотнула — ее глаза распахнулись от удивления.

– У тебя есть такая власть... надо мной? Над моим телом? С помощью только твоих слов? – эта мысль была больше, чем немного тревожной.

– Джослин, – он убеждал, – у тебя сейчас тоже есть власть над моей жизнью. У каждого из нас есть огромная власть друг над другом — так и должно быть.

Джослин медленно кивнула и откинулась назад, устраиваясь поудобней на его груди.

– Я думаю, это имеет смысл, – она посмотрела на него с состраданием, ее сердце переполняла храбрость. – Натаниэль, после того, что произошло прошлой ночью... после того, что я сделала... уходя с Тристаном... – она отвела взгляд, все еще стыдясь, – я действительно не могу вынести мысли о том, что с тобой может что-то случиться – и особенно из-за меня и моих страхов. Я могу не понимать точно, что ты такое, или как все это произошло, но я знаю сердцем, что это правильно. И я знаю, что хочу быть с тобой. Поэтому я думаю, что готова. И честно, чем скорее, тем лучше.

Натаниэль погладил ее по щеке, его глаза удивленно распахнулись.

– Хоть я и ненавижу Проклятие Крови, я всегда поражался мудрости древних и тому, как души наших судеб идеально подходят нашим собственным. Ты – чудо для меня, Джослин Леви; ты никогда не узнаешь, насколько ты чудесна... то, сколько времени я ждал тебя... как я мечтал о тебе... представлял... жаждал. И теперь, когда ты здесь, в моих руках, ты более удивительная, чем любое мое воображение.

Он закрыл глаза на мгновение и когда вновь открыл их, они сияли привязанностью. Все же в них было что-то еще, скрытое глубоко внутри, что-то, что Джослин никогда не видела там прежде.

Страх.

– Натаниэль, в чем дело?

Он взял ее руки и поднес их к своему лбу. И склонил голову, как будто молясь. Когда он открыл глаза, они были серьезными.

– Ты не можешь зачать ребенка или перенести беременность будучи... человеком. Ты уже видела результаты этого…

Натаниэль зарылся подбородком в ее волосы.

– Я должен сначала обратить тебя, любовь моя, сделать тебя такой, как я, – он закрыл глаза и опустил голову, – как только полное обращение наступит, я смогу управлять твоим зачатием.

Джослин осторожно пожала плечами.

– Хорошо... так в чем проблема?

Натаниэль нахмурился.

– Обращение... очень трудное... Джослин; это может быть довольно болезненно. Мне жаль, что я не могу спасти тебя от худшего в обращении, но боюсь, что изменить ничего нельзя. К счастью, это длится не так долго.

– Сколько? – спросила она, уверенная, что страх отражается в ее глазах.

– Это зависит от человека. Для некоторых – не больше, чем сорок пять минут или час, для других – пять или шесть часов... но редко больше.

Джослин облегченно выдохнула, не сознавая, что задерживала дыхание до сих пор.

– Я могу сделать это, Натаниэль. Я сильнее, чем ты думаешь.

Натаниэль улыбнулся, касаясь ее щеки нежным поцелуем.