Кровавая судьба

— Поэтому, когда Дарио проконсультировался с Наполеаном, — продолжал Накари, — Наполеан сказал ему, что есть хороший шанс, что Брейден может быть обращен.

— Обращен? — спросила Джослин, не удержавшись, и снова перебивая.

— Да, — ответил Накари терпеливо. — Трансформирован… Перевоплощён… Изменен от человека к нашему виду.

Джослин нервно заерзала. Вот оно, снова, постоянное напоминание о том, с чем она столкнулась. Она повернулась, чтобы изучить Брейдена, чтобы попытаться прочитать его выражение лица, зная, что он уже прошел через эту… трансформацию.

Брейден слушал с интересом, словно наслаждался тем, что он, наконец, в центре внимания: каждый думал о нем, но никто не рычал и не бросал молний в лицо. Он не выглядел обеспокоенным напоминанием о своем перевоплощении.

Накари посмотрел на Джослин, ожидая еще одного вопроса.

Когда она промолчала, он продолжил свой рассказ.

— Как я уже говорил, раз Лили биологическая мать Брейдена, они оба делят одну и ту же Небесную кровь. А так как Лили была еще и истинной судьбой Дарио, стало возможным обратить Брейдена под защитой Пегаса… без какой-либо опасности, что он потеряет свою душу.

— Пегаса? — спросила Джослин.

— Созвездие моего отчима, — вставил Брейден. — Мое Единорог, — он гордо поднял голову.

— Ты уверен, что не осел? — пробормотал Маркус.

Брейден высунул язык и закатил сильно подведенные глаза.

Маркус усмехнулся и наклонился вперед, игнорируя наглый жест.

— Я никогда не слышал ни о чем подобном. А ты, Кейген?

Кейген покачал головой и смахнул темно-каштановые волосы с глаз.

— Нет, я не слышал. Каждая история о попытке обратить человека, не являющегося судьбой, была связана с Темными. И никогда хорошо не заканчивалась… — его голос затих, когда он поймал испуганный взгляд Джослин.

Она начинала чувствовать себя хрупким оленем, пойманным в свете фар. Рука Натаниэля скользнула нежно вверх и вниз по ее руке в успокаивающей ласке.

— Значит, такое возможно? — спросил он, глядя на Брейдена с любопытством.

Маркус посмотрел на ребенка с подозрением.

— По-видимому, нет. По крайней мере, не успешно.

Слова были сказаны без эмоций, но Брейден почти рухнул под тяжестью оскорбления. Он опустил голову на руки.

— Маркус, — прошептал Накари, на этот раз смягчив осуждение в голосе, как будто более мягкий подход мог возыметь больший эффект. — Брейдена обратили успешно. Без сомнений. Но он рос как человек, и для него первые пять лет жизни играли большую роль в формировании, как для нас первые сто. Его тело обладает всеми инстинктами нашего вида, но мозг борется против них, настаивая на использовании привычных нейро-путей и других, больше не использующихся… и все же автоматических реакций… Делать то, что для нас естественно, — для него постоянная борьба.

Накари успокаивающе улыбнулся Брейдену.

— И, как большинство людей, Брейден нетерпелив. Он не понимает, что эти вещи занимают много времени и практики… но он к этому придет со временем.

Лицо Брейдена осветилось.

Джослин нахмурилась, явно запутавшись.

— Я не понимаю. Как может мать Брейдена… превратиться… без каких-либо проблем, в то время как Брейден сталкивается с такими трудностями? Я имею в виду, они оба провели свои годы становления как люди, не так ли?

Она, очевидно, спрашивала не о Лили. Суть была в том, что она провела всю свою жизнь в качестве человека, и ей нужно было услышать, что судьба вампира всегда обращалась успешно. Всегда.

Накари посмотрел на Натаниэля, словно спрашивая разрешения говорить.

Маркус об этом не беспокоился.

— Потому что кровь Брейдена был лишь частично Небесной — половиной Лили. Другая часть была человеческой — половиной его биологического отца.

Джослин приподняла бровь, все еще не понимая.

— Кровь Лили никогда не была точно такой же, как у других людей, с самого начала. Она была создана для Дарио, так что она родилась… совместимой, — объяснил Маркус.

Джослин прокручивала слова огромного мужчины у себя в голове.

— Что ты говоришь? Как может наша кровь быть другой? Я человек. Моя кровь человеческая, — впервые она заставила себя удержать зрительный контакт с пугающим взглядом ожесточенного вампира.

— Это означает, что, в то время как у тебя может быть много вопросов о нашем виде, ты уже гораздо ближе к нему, чем ты думаешь, — сказал он прямо.

Джослин побледнела, потрясенная самой идеей, что, видимо, раздражало Маркуса.

— Ты не настолько человек, насколько ты считаешь, Джослин! Вот и все, — голос Маркуса был сильным и непоколебимым.

— Маркус! — на этот раз Накари, Натаниэль, и Кейген сказали это в унисон.

Натаниэль мягко провел рукой по волосам Джослин, накручивая небольшие пряди волос на пальцы.

— Небесная кровь — это священная кровь, Джослин. Избранная Древних. Это означает, что ты родилась другой… особенной… Вот и все.

Джослин вздохнула и обратила внимание на Маркуса, который наблюдал за Брейденом.

— Ну, я все еще думаю, что что-то пошло не так. Я никогда не видел, чтобы кто-то настолько сильно хотел быть вампиром, и у него так ужасно получалось!