Кровавая свадьба

Марат… Он раздражал ее. Когда же уходил по делам, Света маялась от одиночества и замкнутого пространства. Она как бы жила в другом измерении, где потеряла опору под ногами, где страшно и одиноко, мучают кошмары и вина. Марат вскоре наехал на нее:

— Прекрати мазохизмом заниматься. Ты не одна потеряла близких, некоторым приходится гораздо хуже. В дурдом попасть хочешь?

— И пусть, — упрямилась Света.

— Детский максимализм! Ты человек, учись управлять собой. А хочешь знать мое мнение? Егор погиб по-дурацки, поняла? Молчи и слушай! Он должен был бороться. Рано или поздно выяснилось бы, кто убил Феликса, а он смалодушничал. Извини, мое мнение такое и другого не будет. Как просто: петлю на шею — и все проблемы долой. Не подумал ни о матери, ни о тебе. Здорово же он вас любил! Мы пытались помочь, а он? Матери принес горе, с которым она жить до конца дней будет, на тебя навесил комплекс вины. А что доказал? Собственную слабость, эгоизм и трусость. Я таких людей презираю. Мне жаль тебя, потому что ты… дура, Светильда.

Отчитал ее и ушел на кухню. Потянуло сигаретным дымом, значит, Марат там курит. Света сидела долго, сосредоточенно пыталась вникнуть в смысл сказанного. Почему она дура? Она просто растеряна, заплутала среди накативших несчастий, не знает, что делать, со всех сторон теперь ждет беды. Но безжалостные слова Марата запали в душу, к тому же одной было так плохо, и она приплелась на кухню. Перед Маратом на столе стояла пепельница с несколькими окурками, значит, он выкурил за это время много. И опять из-за нее. Он-то в чем виноват? Света села напротив, опустила голову:

— Марат… я не знаю… может, ты и прав… Только я ничего не понимаю. Чувствую себя виноватой… как будто я всех обманула…

— Перед кем ты виновата?

— Перед мамой Егора… Перед Егором… перед тобой…

— Ты с ним спала? — спросил он.

— Да. Два месяца перед нашей свадьбой.

Марат никак не выразил своего мнения по поводу этого факта, курил некоторое время, глядя на Свету с сожалением. Ей стало совсем неуютно.

— Знаешь, Светильда, — сказал он без недавнего напора, — ни перед кем ты не виновата. Скорее перед тобой все виноваты. Отец растил дочь в барокамере, не воспитал в тебе выживаемости, Герман занят был собой, а Егор… Я уже говорил. Давай лучше не будем.

— Что же мне делать? — Больше-то и совета спросить было не у кого, Света никому не нужна.

— Жить. Что ж еще? Жить, а не взваливать на себя вину за всех.

— Не представляю как.

— Ничего, я подскажу. Слушай, поехали на день рождения?

— Почему ты возишься со мной? — вдруг спросила Света с необъяснимой злостью.

— Потому что ты неумеха, неприспособленная к жизни.

— Значит, я для тебя игрушка? — вспыхнула она.

— Совершенно верно. К тому же игрушка, которая мне нравится. Так едем?

— Хорошо, поедем, — согласилась она с неохотой.

Да, Марат прав, надо как-то выходить из состояния уныния. Наверное, лучше его слушать, а то и правда загонит она себя в дурдом. Но как плохо на душе, как плохо…

Среди гостей она оказалась самой юной, потому никому не интересной. Соседка по застолью, Зоя, единственная общалась с ней, но у нее, видимо, был недостаток общения, вот и трещала без устали. От нее Света узнала, что многие гости Беллы были на свадьбе, но Света их не запомнила, включая мужа Зои — тупорылое чудовище, напомнившее Франкенштейна. В застольные разговоры она не встревала, велись они вокруг скучных тем: «семнадцатилетия» Беллы и денег. Настроение резко ухудшилось при появлении Германа с корзиной роз. Его, засадившего в тюрьму Егора, который… Света скрипела зубами и демонстративно игнорировала брата. Настроение улучшилось, когда пожаловал Андрей, и тоже с корзиной роз. Света хмыкнула и подумала, что у мужчин примитивное мышление, раз додумались поздравить Беллу одинаково.

С появлением Андрея компания — человек двадцать — ожила, по всему было видно, его здесь любят. А вот Герман был инородным телом, надулся, как индюк, ну и дурак. Зоя говорила о Белле разные гадости, которые, по ее мнению, были достоинствами. Например, что у именинницы есть минимум два любовника, иначе непонятно, на какие шиши она живет, нигде не работая. От скуки Света принялась вычислять счастливчиков и остановилась на первом, Андрее. Он подходит на роль любовника по всем статьям. А Герман? Бабы к нему липнут — жуть, идиотки. Вот Света ни за что с ним не связалась бы. Но должна была признать, что и Герман на эту роль годится. Остальные кандидаты отпали, так как их внешние данные не соответствовали красоте Беллы. Неужели Андрей и Герман оба ее любовники? А они знают друг про друга? Вряд ли, иначе дуэли насмерть не миновать.