Кровавая Ведьма (СИ)

— О, как, — цокнула языком ведьма, даже не удивившись. — И что ж потом с дружбой этой стало? Что развело их по сторонам? Не проклятие ли?

— Хуже, — невольно хмыкнула я, невольно обнимая коленки и пристраивая на них подбородок. — Мужчина.

— Мужчина? — задумалась ведьма, перебирая, наверняка, в голове варианты. И вдруг охнула, остановившись на единственно-верном. — Да иди ты!

— Ансельм, император Ансгара, — подтвердила я. — Что-то случилось у них. Не поделили его, или еще чего — я точно не знаю. Оттого и хочу с твоей бабушкой поговорить. Дальше скрывать прошлое она не может: мы точно знаем, что Амелисса Артиас наложила проклятье на две империи. Из-за Ансельма и того самого ритуала… проклятье!

— Ник?! — моментально встрепенулась ведьма. — Что такое?

— Не могу больше говорить, — прошипела сквозь зубы, хватаясь на пылающие огнем руки. Руны клятвы, данной когда-то в столице, снова жгли неимоверно. — Не тебе.

— Всё, больше ни слова, — моментально подскочила подруга на ноги. — Сейчас я амулет связи принесу и вызову бабушку. Положим конец всем тайнам раз и навсегда!

И метнулась в сторону притихшей птицы-избушки. Выглядела она при этом грозно, шаг чеканила, и только проходя мимо Бронзового Дракона, в ответ на его извиняющуюся улыбку, сердито отбросила косу за спину, хлестнув мужчину поперек груди.

Несмотря на боль, я тихонько фыркнула.

Кажется, сокровенные мечты о скором замужестве после сегодняшнего разговора резко отойдут на задний план.

— Чего это она? — не понимая, спросил Дрейк, подходя ближе. Поглядел вслед ведьме, скрывшейся в тереме, и только потом спохватился. — Здравствуй, Доминика. Ты в порядке?

— Угу, — нерадостно откликнулась я.

Вот только кого обмануть пыталась? Дракон, может, прозорливостью и не отличался, а вот Волк нахмурился тут же. Присел рядом и без спросу задрал рукава моей куртки, рассматривая алые рисунки. Головой покачал, ладони свои сверху положил… и знаки угасли тут же.

Я вздохнула уже куда спокойнее, не став уточнять из вредности, что же действительно разозлило Ядвигу. А чего? Если уж действительно ему ведьма это глянулась, так пусть заслужит ее доверие самостоятельно. Я уж точно в их дела не полезу!

Как показала история прошлых веков и судеб двух наших родственниц — лезть в чужие отношение вообще чревато. Причем для всех.

Ядвига вернулась нескоро, когда я уже начала волноваться. В руке она сжимала незатейливый рунический амулет, а на лице была написана растерянность. И я сразу поняла:

— Не откликается, да?

— Да, — ведьма переступила с ноги на ногу, нервно теребя кожаный шнурок. — Я и так и эдак пробовала, всё одно! Будто чует что. Прости, Ник.

— Может, поняла? — насмешливо вскинул брови Волк.

— Может и поняла! — огрызнулась на него Ядвига. — Она… может. Простите. Я бы хотела помочь. Да бы знать, как?

От меня не укрылось, как переглянулись имперские маги.

Откинувшись на ствол сосны, я упрямо сложила руки на груди, приказывая:

— Ну! Колитесь, чего удумали?

— Ничего особенного, — немного потупился Бронзовый Дракон, как всегда стягивая прямоугольные очки и суя тонкую дужку в рот. — Но, мне кажется…

— Крайние случаи требуют крайних мер, родная, — просто закончил за него Волк, многозначительно блеснув пожелтевшими глазами.

Я чуть не подпрыгнула:

— Нет!

Но куда там? Даже подняться не успела, как у старой сосны уже стоял огромный, матерый черный волк, который, щелкнув острыми клыками, кинулся на мою подругу!

— Волк!! — невольно вскрикнула я.

Но, похоже, волновалась напрасно: он и кончиком когтя ее не тронул. Да, бросился, да, зарычал, сверкая своими жуткими глазами, вздыбив черную шерсть на загривке. Но и этого хватило, чтобы Яга, взвизгнув от испуга, шуганулась назад, запнулась о свои же ноги, и шмякнулась на землю, зажимая уши ладошками.

Выроненный на траву амулет затрясся, и магов тут же раскидало в разные стороны!

А на поляне, грозно уперев руки в бока, стояла злая и грозная, как тысяча волколаков, сама Верховная ведьма…

— Купава Ратиборовна, — почти беззвучно вздохнула я, единственная, кто не пострадал от ее магии. И вздыхала не просто так, а понимала, что пропесочат меня сегодня дважды: сначала бабушка Яги. А потом и леший, за растрепанные кусты и деревья.

В том, что касалось ее любимой и единственной правнучки, Верховная становилась беспощадной.

Досталось от заклятья даже бедной избушке, но та покорно промолчала, обронив лишь парочку золотистых перьев. Уж кому, как ей не знать, насколько Купава Ратиборовна скора на расправу?

— Бабушка! — тут же уловив перемены, радостно улыбнулась Ядвига, подскакивая с травы, как ни в чем не бывало. Вот поганка, а? Чего, спрашивается, от страха визжала? Или она больше от неожиданности?

В любом случае, судя по сурово сведенным бровям, стало ясно, что теперь первой уши надерут Яге.