Кровавая Ведьма (СИ)

— Точно, точно тебе говорю, — оглянувшись еще разок, служанка затащила нас, на всякий случай, за какой-то угол, то ли курятника, то ли еще чего. — И у нас он не один такой! Все мужики, как один, на хозяйку нашу глядят, да охи вздыхают. Но лишь мечтать тайком смеют, от мала, до велика! Даже те, кто женат, нет-нет, да посматривают. Поговаривают, некоторые господа из города за нее жизнь отдать готовы, а некоторые даже в поединках за ее руку и сердце свои буйные головы сложили. А уж сколько свататься женихов к ней со всех уездов захаживало, сказать страшно! Красивая она, чего уж. Мы ей не чета.

Да не, не красивая она. Она просто ведьма! И, похоже, именно в том самом, скверном смысле слова.

Оставалось только теорию эту на деле проверить, заодно и первая разгадка будет. А что до самого городка и его незаконных дел, тут уж пускай Волк разнюхивает и выясняет.

Поделим работу поровну.

— Ой, чуть не забыла, — вдруг спохватилась Мирка, и палец свой куда-то на дальнюю улицу тыкнула. — Вон там, за околицей, хата-мазанка стоит, косая такая. В ней старец живет, злой, что черт. К нему наши бегают только когда уж совсем припрет: хвороба какая сильная одолеет, аль девке ребенка скинуть надо.

Я уставилась на нее, как тот баран перед тем, как убиться о дубовые ворота.

— Ну, что, смотришь? — понижая голос, невесть от чего зарделась селянка, неловко комкая грубый холщевый фартук. — Всякое случается! Я ж тебя по-простому, по-свойски предупредить хочу!

Да уж. Нет, благодарствую, конечно, за заботу, и что сразу отнеслась, как к равной.

Но мне сильно интересно стало, а хозяйка их как к этому относится? Ну, к конкуренту своему? Или они с этим старцем заодно?

Долго мне кумекать над этим пришлось, покуда я на кухне у сковородок парилась. Хотя, нет-нет, да к разговорам вокруг всё равно прислушивалась, ожидая хоть каких-то новостей. Волновалась я за Волка. Хоть почему, и не понимала!

И ведь, что странно — мне сейчас сбежать никто бы не помешал. Хозяева на охоте, маг добычу изображает. И пусть у меня с собой нет ничего, ни сумки, ни карты, ни денег, и даже куда идти, я не знаю. А всё ж равно, мысль о побеге ни разика в голову не затесалась!

При том, что об амулете, висевшем у меня на шее под простой рабочей рубахой, я даже не вспомнила. А вот то, что на руке Волка больше нет перстня с моей кровью и, значит, другой ворожбе он подвластен, припоминала очень даже часто!

Да, перед чарами сирен он устоять сумел. Но то чары манящие, а это — любовные!

Они вообще, из всех разделов ворожбы самыми погаными считаются. И недаром в большинстве Школ под запретом находятся.

Но как бы их доказать, если мне с кухни и шага не давали ступить до самого вечера?

Нет, работой не нагружали сильно, сначала по мелочи, чтобы умения проверить. Посуду, там, помыть, грязную воду за порог выплеснуть, кур ощипать иль овощи почистить. Затем доверили серебро начистить и фарфоровую посуду до блеска натереть. А уж потом, когда я вволю наигралась в усердие и покорность, мне, наконец, стали давать задачи поважнее: из камор что принести или унести, чаю заварить и даже пирог с малиной изготовить.

И вот поход в каморку, где всякие съестные припасы хранились, да в погреба, был для меня самым важным. Пускай к ночи у меня спина ломилась, а ноги и вовсе отнимались, собой я осталась довольна. Ведь то, что мне было нужно, я нашла!

И нет, то были ни колбасы или пряники. А обычные сушеные травки. Их, к счастью, оказалось не мало, запас кто-то знатный сделал заранее. Вроде как Мирка сказывала, что когда-то у них своя травница при кухне состояла, и даже в чулане под лестницей жила. Отец ведьмы этой, Рогнеды, травяные настои всякие уважал вместо чая, и разных сборов у него хранилось немерено. Ими же, кстати, и прислугу лечили.

А всё запрещенное, похоже, у того старца в запасах околачивалось.

Кое-какие сборы, разумеется, за прошедшие годы испортились. Но старая травница, видать, своё дело знала, и идеально сохранились многие из них. И те, что мне нужны были, тоже!

Оставалось дело за малым. И с ним мне, похоже, помогли сами боги.

Что странно, ведь деревянных тотемов я ни в городе на площади, ни тут нигде не видывала. Этот край, вообще, будто бы и закон, и вера стороной обходили!

А тут на тебе — в разгар работы вбегает на кухню одна из дворовых девок, Палашка, вроде, и как давай верещать, едва ли глазами не вращая:

— Вы не представляете, что я сейчас слышала!

— Что? — тут же подалась к ней Мирка, забросив колотать яйца для безе. — Хозяйка вернулась?

— Дык а тож! — закивала та. Маленькая, пухлая, с абсолютно круглым лицом, сплошь усеянным коричневыми веснушками, она почти задыхалась и обливалась потом после долгого бега. — Злая, аж жуть, сначала коньяку принести велела, а через час ужин подавать приказала.

— Так, а чего злая-то? — переспросил кто-то позади меня. — Охота не задалася?