Читаем Кровавая весна 91-го полностью

Кровавая весна 91-го

«Верить им нельзя. Даже если уложу Игната, никто никуда не отпустит. Они выпившие, агрессивные. В мою победу не верят. Если его побью, уйти не дадут. Накинутся все вместе и затопчут. Значит, надо прорываться, устроить замес, дать Лере уйти. При всех моих талантах и знаниях, шансов против такой толпы нет. Жаль, если завалят, маньяк будет продолжать убивать, и мечты что-то сделать, как то изменить будущее, останутся только мечтами. Пусть хоть Лерка спасется»…

Андрей выдохнул, приняв решение. Волнение ушло, сменившись ледяным спокойствием и обреченным осознанием неизбежного.

— Э, ты чего? — Игнат заметил изменившееся выражение глаз Максимова, улыбка сползла с лица боксера. Он даже отшагнул назад.

— Ничего, — криво усмехнулся Андрей. — Уговорил. Подеремся, раз ты так хочешь.

В Игнатова полетела куртка. Боксер отшатнулся от неожиданности, Максимов резко скакнул назад, правой сгреб куртку растерявшегося Сявы, всадил локтем как кинжалом, снизу вверх под подбородок. Гопник клацнул челюстью и завалился, выпустив девушку.

— Беги, — буркнул Андрей, развернувшись к Игнату. Боксер на секунду запутался в куртке, Максимов скачком прыгнул к нему, от души всадил каблук в колено. Сухо треснуло, боксер истошно заорал и упал на задницу, схватившись за поврежденную ногу.

Андрей развернулся, метнулся за двоими, кинувшимися наперерез Лере. Первого ловко подсек, заставив пропахать носом асфальт. Второму в прыжке влепил пяткой по позвоночнику, сшибив как кеглю на землю. Девушка с каждой секундой набирая скорость, свернула за дом и растаяла в вечерней мгле.

На этом успехи Максимова закончились. С разных сторон на него одновременно прыгнуло двое. Первый упал вниз, клещом, вцепившись в ноги, второй сшиб вниз ударом плеча. Третий зашел сбоку, и размахнулся ножищей, целя в лицо.

Аааа, — из арки с диким криком из арки вылетел Рудик. С разбегу влепил прямой правой, стоящему над Андреем гопнику. Воспользовавшись моментом, Максимов ткнул сложенными пучком пальцами в межключичную впадину шпанюку, нависшему сверху. Тот захрипел и отвалился в сторону, схватившись за шею. Второй, державший за ноги, подтянулся и влепил башкой в переносицу. В последний момент Максимов отдернул голову, и удар пришелся в кончик. На глаза навернулись слезы, из ноздрей хлынула кровь, заливая подбородок и шею.

Гопник ухмыльнулся, но ничего предпринять больше не успел. Получил носком в челюсть, от подскочившего Рудика и улетел в сторону. На Вернера напрыгнули с трех сторон, сшибли, принялись с матюгами охаживать ногами.

Максимов встретил очередного подскочившего гопника, носком в пах. Приподнялся на локте, подобрал под себя ноги, рывком принял вертикальное положение и кинулся на помощь другу.

Прямым ударом ноги снес одного. Воткнул сложенные пальцы в глаз другому, заставив отморозка завыть и закрутиться на месте. Пробил кулаком по почке третьему.

Пропустил удар сбоку в челюсть. Пошатнулся, отступил, приходя в себя. На него ураганом налетел здоровый парняга, резко дернул за куртку, опрокидывая на колени. Максимов еле успел прикрыться руками, получив зубодробительный удар в лицо, сшибающий в грязь. Скрутил корпус, по-боксерски закрылся предплечьями, поджал ноги, защищаясь от сыпавшихся со всех сторон пинков.

Внезапно удары прекратились. Раздались глухие стуки, вскрики, сдавленные матюги. Гопники увлеченно молотившие ногами, отпрянули назад.

Максимов осторожно развел руки. Мгновение перед глазами все двоилось, затем окружающие предметы приобрели четкие очертания. На поле боя появилась ещё одна знакомая фигура.

«Петр Ефимович», — выдохнул Андрей, узнав недавнего напарника. Палки в руках инструктора по боевой подготовке напоминали бешено вертящиеся лопасти вертолета. Гопники разлетались от него во все стороны, безжизненно замирая на асфальте.

— Атас, валим отсюда! — истошно выкрикнул один из зареченских. Несколько оставшихся на ногах шпанюков бросились врассыпную.

Максимов осторожно огляделся. Спортивная площадка напоминала поле боя. Вокруг валялись вырубленные тушки зареченских. Худой паренек катался по асфальту, выл, держась за глаз. Игнат глухо стонал, сидя на заднице и щупая поврежденное колено. Ещё один баюкая висящую плетью руку, прихрамывая, ковылял прочь.

— Ты как, Андрей, встать можешь? — перед глазами возникла протянутая мозолистая ладонь бывшего военного.

— Могу, — выдохнул Максимов, вытер кровь из носа, привстал и ухватился за крепкую руку Петра Ефимовича.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ