Кровавая весна

— Монахи пойдут с нами, — улыбнулся я. — Пусть не все, но те, кто более-менее твердо стоит на ногах, обязательно пойдут с нами! И это не обсуждается, их решения мы ждать не будем, равно как и спрашивать согласия. Это их прямой долг — истреблять разную нечисть. Вот пусть и займутся. Если не владеют оружием, значит, поддержат молитвой стрелков, оградят от обошедшей нас с фланга нежити.

— Святые братья не пойдут с войском, возглавляемым… к-хм…

— Нежитью вроде меня? — понял я его. — Тогда пусть выметаются к Темному из моего поселения! Я не посылаю в бой женщин и детей, но не позволю здоровым мужикам отсиживаться за нашими спинами, Рикар! А в первую очередь они именно мужчины, а потом уже святые братья-монахи! Опять же, нежить я или нет, но цель у нас правильная, я же не деревню грабить иду!

— Надо сказать отцу Флатису, он уж молвит им, — пожал плечами Рикар. — А там посмотрим. Но мыслите верно, господин. Люди они чужие, ничем с нами не связанные. Оставлять таких за спиной… ни к чему это.

— Верно, — кивнул я. — Ни к чему. Поэтому пойдут с нами, либо пойдут, куда глаза глядят. Но броню им выдадим. Рикар, что мыслишь о самой атаке?

— А что тут мыслить, господин? — искренне удивился здоровяк. — Если они прямо перед ущельем лагерь разбили, значит, увидят нас издалека. Даже если вновь откроем вход в рудник и обойдем Подкову, опять же заметят издали, поднимут тревогу. Если только ночью подкрасться, но нежить нас и в темноте узрит, а мы как слепые котята будем. Поэтому все сделаем просто. Атаковать надо быстро, но разумно. Пройдем через ущелье, быстрым шагом подойдем поближе и остановимся. Наши стрелки попотчуют тварей болтами и стрелами. Дадут пару залпов, а там и мы в дело вступим. Если верить словам пленной твари, нежити там почти и не осталось, одни только грязнозадые шурды сидят, да несколько пауков. И киртрасса поганая.

— Он может и лгать, — заметил я.

— Это мы скоро выясним, — прогудел Рикар, кивая в сторону священника и склонившегося перед ним шурда. — Он все выскажет святому отцу. Знаю я их силу, сразу ложь чувствуют. Шурдов мы вырежем, нежить упокоим, все сожжем, метатель с собой уволочем — лошадьми. Или сожжем со всем остальным — если совсем гнилой.

— Лошади, — протянул я и покосился в сторону нашей конюшни. — А если на лошадях, Рикар? Верхом ворвемся в лагерь…

— Нет, господин! — твердо отрезал Рикар. — Наши лошадки — животины не боевые, а самые что ни на есть обыкновенные, деревенские. Пугливые, врага копытами и грудью сминать не привычные. На таких в бой нельзя. Пешими пойдем. А вот несколько стрелков можно и верхами. Чтобы сподручней убегающих догонять было после главного боя. Всех вырежем, господин! Даже не сомневайтесь!

— Я и не сомневаюсь, — вздохнул я. — Просто не хочу терять людей.

— Победы без крови не бывает, — буркнул здоровяк. — Еще что, господин?

— Готовь людей, — с мрачной решимостью произнес я. — Поднимай воинов и лошадей на стену и сразу начинай спускать вниз. Я с ними пойду, как и ниргалы. Гномов вместе с Койном — на вершину. Действуй, Рикар! А я пока что перекинусь парой слов со святым отцом. Испрошу благословения… хм… если не может поддержать нас огнем волшебным, пусть одарит огнем душевным.

— Это дело нужное, — к моему удивлению, поддержал меня Рикар. — Пущай всех благословит! Ох, и начнут же сейчас бабы выть…

— Чему быть, того не миновать, — уже в удаляющуюся спину Рикара произнес я. — Чему быть, того не миновать. Либо мы их, либо они нас.

Выждав еще несколько минут, я круто развернулся и тяжело зашагал к отцу Флатису, продолжающему допрашивать пленного. Пора бы прервать их беседу, ибо мне надо перекинуться парой слов и с отцом Флатисом, и с шурдом. За моей спиной пришли в движение два ниргала, направившиеся следом за мной. Три черных воина шагали по грязи… три черных воина скоро пойдут в бой…

Через два часа мы бросили последний взгляд на вздымающуюся позади нас защитную стену поселения и свернули за первый поворот ущелья, что отрезал от нас не только вид родного дома, но и звук женского и детского плача, провожающего нас в бой.

Со мной шли почти все воины. Что означало только одно — если мы потерпим поражение, если отряд будет уничтожен, нашему поселению придет конец. Поражение равнозначно вымиранию. Пусть не мгновенному, но неотвратимому. А если шурды потом нападут на поселение…

Я забрал весь скелет, весь костяк поселения, на котором держалось все без исключения — строительство, охота, оборона. Шагая впереди своего войска, самого большого из собранных когда-либо мною в Диких Землях, я отнюдь не чувствовал себя уверенно, но был преисполнен решимости либо победить, либо умереть. Был согласен и на оба варианта сразу. Либо мы сегодня отрубим одну голову у многоголового чудовища, подкрадывающегося к нашему дому, либо оно наберется сил и станет непобедимым.

Именно благодаря решимости я продолжал шагать, ровно и мерно, не оглядываясь и сохраняя на лицо спокойное выражение.

Предводителю нельзя проявлять неуверенность.

Глава двенадцатая В атаку! Новая опасность