Кровавая Земля

Старбак хотел только спать. Просто заснуть. И ничего более. Но молитва может помочь, подумал он. Что-то ведь должно помочь, потому что он испугался, и Господь знает это, знает, что он превращается в труса.

* * *

Старбак снял промокшую одежду, не в силах выносить, как она натирает, и повесил ее над остатками костра в надежде хоть немного высушить, а потом завернулся во влажное одеяло и заснул несмотря на дождь, хотя этот сон был лишь дрянной имитацией отдыха, потому что время от времени он пробуждался, и его сны были смесью дождя, промокших деревьев, раскатов грома и призрачного силуэта отца, преподобного Элияла Старбака, который насмехался над робостью сына.

— Всегда знал, что ты с гнильцой, Натаниэль, — говорил в его сне отец, — гнилой до мозга костей, как прогнившая древесина. Нет у тебя стрежня, вот в чем твоя проблема.

А потом отец, приплясывая, безо всяких повреждений прошел под огнем пушек, а себя Старбак видел прижавшимся к мокрой земле. Салли тоже присутствовала в его сне, но это не особо утешало, потому что она его не узнала, а просто прошла мимо, исчезнув в пустоте, а потом он пробудился окончательно, когда кто-то потряс его за плечо.

Поначалу он подумал, что это продолжение сна, а потом испугался, что, должно быть, янки пошли в атаку, и быстро выкатился из-под сырого одеяла и потянулся за винтовкой.

— Всё в порядке, майор, это не янки, всего лишь я. Вас там человек дожидается.

Его разбудил Люцифер.

— Человек вас ждет, — повторил он, — и такой красавчик.

Люцифер был мальчишкой, слугой Старбака и беглым рабом, однако весьма высокого о себе мнения, чему способствовали озорные и сардонические шутки. Он так и не открыл свое настоящее имя, настаивая, чтобы его называли Люцифером.

— Хотите кофе?

— А есть?

— Могу украсть.

— Ну давай, укради, — ответил Старбак. Он встал, чувствуя боль в каждой мышце, и подхватил винтовку с безнадежно отсыревшим, как он помнил, зарядом. Прощупал одежду, но она еще не просохла, а огонь давно угас.

— Который час? — крикнул он вслед Люциферу, но парнишка уже исчез.

— Едва перевалило за половину шестого, — ответил ему незнакомый голос. Старбак в чем мать родила вышел из-за деревьев и увидел укрытую плащом фигуру на коне. Незнакомец захлопнул крышку часов и, откинув край плаща, опустил прибор в специальный кармашек. До того, как алая накидка с подкладкой снова заняла подобающее ей место, Старбак успел заметить нарядный мундир, явно не знакомый с почерневшими следами пороха или кровавыми пятнами.

— Мейтленд, — отрекомендовался верховой. — Подполковник Нед Мейтленд, — он покосился на обнаженного Старбака, но обошелся без замечаний. — Я прибыл из Ричмонда, и у меня для вас имеются приказы, — добавил он.

— Для меня? — тупо переспросил Старбак. Он до сих пор не проснулся, поэтому безуспешно пытался сообразить, с чего бы кому-то в Ричмонде посылать ему приказы, в которых он нуждался гораздо меньше, чем в нормальном отдыхе.

— Вы майор Старбак? — спросил Мейтленд.

— Да.

— Приятно познакомиться, майор, — произнес Мейтленд и, свесившись с седла, протянул Нату руку. Старбак, посчитав жест несколько неуместным, замешкался, но отказываться от рукопожатия было бы грубо, поэтому он шагнул к лошади и пожал протянутую руку. Полковник быстро одернул ее, словно опасаясь, что Старбак испачкает ее, и натянул снятую было перчатку. Он пытался скрыть свою реакцию от Старбака, который, по мнению полковника, смахивал на ходячий кошмар. Тело его было бледным и тощим, тогда как лицо и руки потемнели от солнца. Сгусток крови пересекал щеку Старбака, а черные волосы свисали длинными космами. Мейтленд же чрезвычайно гордился собственной внешностью и старался поддерживать щегольский вид. Он был несколько юн для подполковника, может быть, лет тридцати, но уже отпустил густую бороду и тщательно завитые усы, которые пропитывал ароматным лосьоном.

— Тот парнишка — ваш слуга? — он кивнул в направлении убежавшего Люцифера.

— Да, — Старбак, собрав влажную одежду, теперь натягивал ее на тело.

— Вы разве не знаете, что черным не полагается иметь оружие? — заметил Мейтленд.

— Им и в янки стрелять не полагается, но у Булл-Ран он парочку-таки ухлопал, — буркнул Старбак. Он уже успел выдержать битву с Люцифером на тему револьвера Кольта, который подросток желал таскать с собой, и повторять этот опыт с каким-то там выскочкой-полковником из Ричмонда у него не было сил.

— Что за приказы? — спросил он Мейтленда.

Полковник Мейтленд не ответил — его взгляд был устремлен сквозь бледноватые лучи восходящего солнца на особняк за рекой.

— Шантильи, — задумчиво произнес он. — Полагаю, это Шантильи.

— Чего? — переспросил Старбак, натягивая сорочку и сражаясь с немногими оставшимися пуговицами.

— Вон тот дом. Он называется «Шантильи». Славное местечко. Я танцевал там пару раз и непременно станцую еще, когда прогоним янки… где я могу найти полковника Свинерда?

— Стоящим на коленях, надо полагать, — ответил Старбак. — Вы мне приказы дадите или нет?