Кровавая жатва

Он что-то сказал неразборчивое и повернулся к выходу. Я встал между ним и дверью. Он остановился, глаза у него забегали.

Я спросил:

– Значит, Шепота нет в живых?

Он отступил на шаг и стал заводить руку за спину.

Я ударил его в челюсть, вложив в удар все девяносто пять килограммов своего веса.

Ноги у него переплелись, и он свалился на пол.

Я подтянул его за кисти, дернул к себе и прорычал:

– Выкладывай. Что произошло?

– Я тебе ничего не сделал.

– Еще чего не хватало. Кто добрался до Шепота?

– Ничего я не знаю, и...

Я отпустил одну его руку, дал ему пощечину наотмашь, снова поймал за руку и, сжимая что есть силы оба запястья, повторил:

– Кто пришил Шепота?

– Дэн Ролф, – прохныкал он. – Он подошел и всадил в него ту же штуковину, которой Шепот прикончил бабу. Это правда.

– Откуда ты знаешь, что Шепот убил девушку этой штукой?

– Дэн так сказал.

– А что ответил Шепот?

– Ничего. Ну и вид у него был, обхохочешься. Стоит, а этот шампур торчит у него из-под ребер. Потом он выхватил пугач и вкатил в Дэна две штуки подряд, и оба свалились и стукнулись головами, а у Дэна башка вся в бинтах и в крови.

– А потом что?

– Потом ничего. Я их перевернул, а они уже готовы. Все правда, как перед Богом.

– Кто там еще был?

– Никого. Шепот прятался, я один был у него в связных. Он убил Нунана своими руками и несколько дней не хотел никого видеть, кроме меня, пока не разберется.

– А ты, умник, решил, что обежишь его врагов и выручишь немного деньжат за предложение его убить – уже мертвого?

– Я же его не убивал. А когда выйдет наружу, что Шепота кокнули, его дружкам сразу придется несладко, – прохныкал Райт. – Я хотел собрать себе на дорогу.

– И сколько собрал?

– Сотню взял с Пита и полторы сотни с Пика Марри – это Рено дал. И оба обещали добавить, когда дело будет сделано. – Хныканье постепенно обрело хвастливый оттенок. – Спорю, что и Магро что-нибудь подкинул бы, и на тебя я надеялся.

– Они, похоже, совсем ошалели, если купились на такую дешевку.

– Ну, не знаю, – заявил он высокомерно. – Не так, это плохо придумано. – Он снова перешел на смиренный тон. – Дай мне шанс, шеф. Не продавай меня. Я тебе сейчас выложу полсотни и поделюсь тем, что возьму с Магро, – если не раззвонишь, пока я не смоюсь.

– Кто еще знает, где Шепот?

– Никто, кроме Дэна, только он уже покойник.

– Где они?

– В старом складе Редмана на Портер-стрит. Вход сзади, там, на втором этаже, у Шепота комната с койкой, печкой и жратвой. Дай мне шанс. Полсотни сейчас и беру в долю на остальное.

Я выпустил его руку и сказал:

– Деньги мне не нужны, но подожду пару часов. Валяй, успеешь.

– Спасибо, шеф. Вот спасибо!

И он заторопился к двери.

Я надел пальто и шляпу, вышел из гостиницы и нашел Грин-стрит, а за ней квартал Ратледж. Под Э 310 было деревянное строение далеко не первой свежести. Контора мистера Чарлза Проктора Дона помещалась на втором этаже. Я взобрался по ветхой и скрипучей деревянной лестнице.

Контора занимала две комнаты – обе грязноватые, дурно пахнущие и плохо освещенные. Я подождал в первой, пока клерк, вполне соответствовавший помещению, ходил докладывать обо мне юристу. Через полминуты клерк открыл дверь и поманил меня внутрь.

Мистер Чарлз Проктор Дон оказался маленьким толстяком лет пятидесяти с хвостиком. У него были цепкие и очень светлые глаза треугольной формы, короткий мясистый нос и еще более мясистый рот, алчное выражение которого лишь частично скрывали неопрятные седые усы и неопрятная седая ван-дейковская бородка. Костюм на нем был темный и не то чтобы грязный, а с каким-то налетом.

Он так и не встал из-за стола и в течение всего моего визита не снимал правой руки с ящика стола, выдвинутого на пятнадцать сантиметров.

Сказал он следующее:

– Дорогой мой сэр, я чрезвычайно удовлетворен, что вы сочли за лучшее признать разумность моего совета.

Голос у него был еще более выспренный, чем по телефону.

Я ничего не ответил.

Он покивал головой, словно мое молчание вполне его удовлетворило, и продолжил:

– Могу сказать, по всей справедливости, что следование данным мною советам во всех случаях будет неизменно доказывать правильность избранного вами пути. Говорю это, дорогой мой сэр, без ложной скромности, признавая, с должным смирением и глубоким пониманием истинных и непреходящих ценностей, свою ответственность, как и свои прерогативы в качестве одного из – но зачем скрывать тот факт, что кое-кто не без оснований предпочитает опускать выражение «одного из», – в качестве признанного и почитаемого деятеля юридической профессии в этом процветающем штате.

Он знал еще много таких фразочек, с удовольствием их на мне испробовал и только после этого перешел к сути: