«Кроваво-Красная» Армия. По чьей вине?

«Начальники управлений фронта и командиры частей не знали, какое, где и в каком состоянии оружие, боеприпасы и другое боевое снаряжение имеются. Во многих случаях целые артбатареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам заранее не были подогнаны, винтовки выдавались не пристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32–й дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов».

Рота 118–го стрелкового полка 40–й дивизии прибыла к месту боевых действий с холостыми патронами и деревянными гранатами. Когда же были доставлены боевые гранаты, то оказалось, что пользоваться ими не умеют ни рядовые, ни командиры. Все рода войск обнаружили полное неумение действовать в реальной боевой обстановке. Артиллеристы не знали, куда стрелять, танковые части использовались неумело и понесли большие потери. Помимо этого, несмотря на «громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми».

Этим же приказом маршал Блюхер был отстранен от командования Дальневосточным фронтом, а сам фронт расформирован в две отдельные армии. В приказе Ворошилова, естественно, не было упоминаний о том, что непосредственно перед началом боев производились аресты комбригов и комбатов ― чекисты работали по собственному плану.

Мехлис, выступая в начале декабря на Военном совете при Наркомате обороны, сообщал, что во время событий на озере Хасан на передовые линии выделяли стрелков,

«не умеющих стрелять из винтовки и даже открыть замок»,

многие красноармейцы прибыли громить японскую военщину

«в таком рваном обмундировании, что, по сути дела, они оставались в нижнем белье».

В итоге в ходе небольшого столкновения с неподвижно сидевшим в обороне, правда, все–таки вооруженным, противником, при пятикратном превосходстве в живой силе и абсолютном ― в технике (так, с советской стороны, кроме танков 2–й механизированной бригады, были задействованы 250 самолетов, с японской ― ни одного), наши людские потери составили 3500 человек убитыми и ранеными, потери японских войск составили 500 человек убитыми и 900 ранеными. Процент потерь командно–политического состава оказался «неестественно велик» ― около 40 процентов.

При этом выбить японские подразделения со ставших вмиг знаменитыми сопок Заозерная и Безымянная так и не удалось, конфликт был разрешен дипломатическим путем, после чего японцы сами очистили высоты.

В заключительной части приказа нарком обороны по ставил перед вооруженными силами стандартную задачу ― всегда быть в состоянии полной боевой готовности, а начальник Политуправления потребовал от комиссаров повернуться лицом к боевой подготовке:

«Нет более важного дела для командира и комиссара, чем боевая и политическая подготовка. Если товарищи не хотят ссориться с командованием округа ― они должны помнить: на занятиях по боевой подготовке должны присутствовать все, все без исключения ― все командиры, все комиссары, все политработники, все до единого красноармейцы, ибо занятия по боевой и политической подготовке ― это наша священная обязанность».

Руководящие указания сопровождались звуками победных фанфар и привычными славословиями в адрес мудрого руководства: