Кроваво-красная машинка

На сей раз сомневаться не приходилось – этажом ниже кто-то ходил. Я погасил фонарик. Дедушка? Кто ж еще, больше и некому. Марта слишком боялась меня. Но я тщетно вслушивался, не различая знакомых «тук, тук» трости по полу. Может, он ее поставил? Тишина. Я слушал всеми нервами, натянутыми так, что вот-вот порвутся. Шорох. Что он делает? Что там происходит? Кажется, до меня доносится прерывистое дыхание. Господи, да скорей бы хоть что-нибудь произошло! Пусть явится наконец привидение, грабитель, кто угодно, только не это ожидание, от которого я вот-вот потеряю рассудок. Весь чердак сотрясся от страшного удара: это упала и захлопнулась крышка люка. Мысли проносились в мозгу с молниеносной скоростью: я не заперт, потому что люк открывается внутрь. Но что ждет меня с той стороны? У меня есть нож, молоток. Я смогу себя защитить. Будь он здесь, встань прямо передо мной, – я бы не испугался его.

«Взятый врагом в окружение, я решил разбить лагерь под слуховым окном и приступить к экспертизе моих недавних открытий».

Как и всегда, игра укрепила мою храбрость. Герои не умирают.

Оставаясь настороже, я погрузился в чтение «Братьев Тэмптон». Это был английский роман XIX века, украшенный гравюрами той эпохи. Автор рассказывал историю одной пары, воспитывавшей двоих детей, Авеля и Иосифа. Мать, от природы сварливая, утихомиривала строптивый нрав лишь ради старшего сына, которого боготворила. Зато недостойно издевалась над младшим, у которого, к несчастью, была заячья губа. Дела семейства Тэмптон (так звучала фамилия этих жалких людишек) от главы к главе шли все хуже и хуже, и вскоре отца, мелкого служащего бухгалтерии, уволили. Мать настояла, чтобы младшего отдали рассыльным к стряпчему, Авель же тем временем всецело отдался музыке. Замешанное на ненависти обожание, которое младший питал к старшему, изображалось так душераздирающе, что у меня перехватило дыхание. Автор этих строк знал, о чем пишет.