Кроваво-красная текила

Глава 55

Мне пришлось тридцать минут ждать детектива Шеффера, прежде чем он появился в коридоре с чесночным бубликом в руке. Шеффер выглядел еще более усталым, чем обычно, словно утро в убойном отделе выдалось напряженным.

— Нет времени, — сказал он. — Нужно разобраться с трупом. Хочешь со мной?

Через несколько минут мы ехали в сторону Ист-Сайда на «Олдсмобиле» такого густого коричневого цвета, что какой-то паршивка с чувством юмора написал на нем краской при помощи распылителя: «ЭТО НЕ ПОЛИЦЕЙСКАЯ МАШИНА» — с одной стороны по-английски, с другой — по-испански.

— Больше машин не было, только патрульные, — проворчал Шеффер.

Однако мне показалось, что ему нравится этот автомобиль. Несколько минут мы молча ехали по Коммерс.

— Ну, и что тебя ко мне привело?

— Думаю, нам нужно поговорить.

— Я предлагал тебе это два дня назад.

— И еще мне нужна услуга.

— Замечательно.

Шеффер связался с диспетчером, и тот сообщил ему, что фургон уже на месте и ждет возле дома. Шеффер выругался и высморкался в огромную красную салфетку, в которой принес бублик.

— Они ждут возле дома, — повторил он. — Замечательно.

— Чтобы запах оставался внутри, — сказал я.

Шеффер фыркнул — нечто вроде неохотного согласия.

— Твой отец был полицейским.

Мы свернули на юг, на Нью-Браунфелс, потом налево, где вдоль обочины стояли маленькие домики с земляными дворами.

— Ну, давай, я слушаю, — подтолкнул меня Шеффер.

Накануне — даже не знаю, в какой именно момент, — я решил рассказать Шефферу все. Наверное, около трех часов ночи, когда закончил очищать от гравия лицо, и так долго смотрел в потолок, что начал видеть мертвые лица на белой штукатурке. Возможно, они показались мне слишком хорошо знакомыми. Или я вспомнил, что вот-вот выйдет газета со статьей Карлона. А может быть, мне захотелось, чтобы Ларри Драпиевски и Карл Келли мной гордились. Так или иначе, но я ввел Шеффера в курс — со всеми подробностями.

Когда я закончил, он кивнул.

— Все?

— Вам нужно больше?

— Просто я хочу убедиться, что ты перестал пороть чепуху. Это все?

— Да.

— Хорошо. Дай подумать.

Я кивнул, и Шеффер снова вытащил салфетку.

— Может быть, когда я немного успокоюсь, мне расхочется надавать тебе пинков за глупость.

— Вам придется встать в очередь, — сказал я.

Я не понимаю, как Шеффер умудрялся вести машину одной рукой, прижимая другой здоровенную салфетку к лицу, но он сумел сделать все необходимые повороты, ни разу не сбросив скорость ниже тридцати миль в час и ни на кого не наехав. Мы остановились возле патрульных машин, припаркованных рядом с двухэтажным бирюзовым домом на Сальвадор. Как я и предполагал, все ждали снаружи. Тех, кто недавно побывал внутри, можно было сразу отличить от остальных по ярко-желтым лицам. Группа соседей, главным образом пожилых мужчин в халатах, начала собираться возле крыльца ближайшего дома.

— Однажды я непременно выясню, почему все решают умереть именно в одиннадцать часов. Видит бог — это час пик для трупов.

— У вас есть ватные тампоны или что-нибудь в таком же духе? — спросил я.

— В отделении для перчаток, и еще там лежит «Олд Спайс».

Я скорчил гримасу.

— Уж лучше буду нюхать мертвецов.

— Это вряд ли. Насморк имеет свои плюсы. Я вообще не чувствую запахов. Сейчас тебе насморк очень пригодился бы.

Я взял «Олд Спайс», вытащил два ватных тампона и засунул по одному в каждую ноздрю. Когда мы вошли в дом, я похвалил себя за предусмотрительность.

Жертвой оказалась пожилая вдова, миссис Гутьеррес. Если верить соседям, никто не видел ее несколько дней, пока один из парней, живущих в доме напротив, не забеспокоился и решил проверить, что с ней. Он открыл дверь, тут же захлопнул ее и вызвал полицию.

Я видел мертвые тела, но только не после того, как они провели в заполненной кровью ванне несколько дней при температуре плюс тридцать восемь. Смотреть на миссис Гутьеррес было нелегко. Однако я хотел кое-что доказать Шефферу, и оставался с ним, пока он изучал место преступления.

— Самоубийство — поцелуйте меня в задницу, — сказал он патрульному полицейскому и показал на рассеченное запястье распухшей руки миссис Гутьеррес. — Ты видишь следы пробных попыток?

Полицейский ответил, что не видит, и тут же отправился блевать в туалет. Шеффер взял руку трупа, высморкался и продолжил разговор со мной.

— Пробных следов нет, — сказал он. — Когда ты делаешь это сам, требуется две или три попытки, чтобы преодолеть боль. Кто-то другой рассек ей запястья.

Шеффер посмотрел на меня, наверное, в ожидании аплодисментов.

— Вы таким образом мне мстите? — спросил я сквозь ватные тампоны.

Моя мысль показалась ему забавной.

— Забудь, мальчик. Сейчас я покажу тебе, почему предпочитаю пить «Ред Зингер».