Кроваво-красный (СИ)

 — Наша сестра выдвигает обвинения против одной из твоих убийц. — Анголим наконец неторопливо выудил лист; Спикер принял его твердой рукой, хотя внутри росло предчувствие очередного суда. В прошлом году убили двоих, и Аркуэн склонила Алвала Увани к обвинению в предательстве: где двое, там и больше, и прозвучал очевидный намек на Очищение. Отбился, благо поддержал Ж`Гаста и Слушатель проявил неожиданное милосердие, выслушав оправдания для всех, кто остался в убежище. Почти год относительного спокойствия, а теперь... Конечно же, Терис. После освобождения Клаудиуса Аркадии надо посадить ее под замок и вбивать в голову Догматы, а не посылать ее со злости к черту на кулички. Да еще с этим заданием, которое само по себе некоторые сочли недостойным...

 «...пятнающее честь Братства поведение...убийца Братства, упавшая до переодевания в дешевую шлюху, недостойна называться дочерью нашей Матери...нарушение Первого Догмата обязано повлечь Ярость Ситиса, дабы не подрывать основы...»

 Бред. Полнейший бред, и от него стало бы легко, если бы не составленное по всем правилам и подписанное прошение Аркуэн.

 — И она называет это нарушением? — голос выдал чуть больше эмоций, чем было нужно, — Она просто выполняла контракт, вероятно, были причины...

 — Успокойся, — Анголим поднял руку, не выходя за рамки своего редкого для него спокойствия, — Я ознакомился с делом и не нашел ничего такого, за что стоило бы ее наказывать. Аркуэн... Ты ее знаешь, она просто перегибает палку, но все от глубокой веры и преданности семье.

 Лашанс промолчал о своем понимании преданности и веры — спокойствие Слушателя легко превращалось в непримиримое упрямство, которое меняло все его решения и заставляло до последнего отстаивать самую абсурдную точку зрения.

 — Так суда не будет?

 — Нет. После убийства нашего брата на границе со Скайримом мне не до этого. Уладите все сами... — во взгляде босмера промелькнуло некоторое беспокойство, — Только во имя Ситиса, не на Совете. Мне не нужно больше повторение того, что вы устроили в прошлом году.

 — Прошу заметить, Слушатель, что гобелен подожгла она.

 — Ты сам ее разозлил. Альтмеры все такие, а с ее работой ей нельзя так нервничать. Я бы взял с тебя слово, что ты постараешься быть с ней помягче...

 Помягче. Это после того, как она чуть не выбила приказ об Очищении и держит теперь Терис в своей норе. Дай Ситис, у полукровки хватит ума помалкивать и не пытаться оправдываться и сил дотянуть до его приезда.

 — Я обещаю быть предельно вежливым и убедительным с моей сестрой. Благодарю за понимание и помощь.

 Слушатель отвлекся от бумаг, надолго задержав взгляд и пытаясь прочитать что-то в абсолютно честных глазах, но, не найдя там ничего, благодушно кивнул, давая понять, что аудиенция закончена.

 — Не стоит, мы же одна семья...

 Семья закончилась давно, когда Слушатель торжественно вручил черную робу. Осталась в убежище, а кто-то уже ушел в Пустоту. Мэг, заменявшая долгие годы мать большей части убежища, не потрудилась предупредить своего душителя о том, что ждет в Черной Руке, а Тацкат оказался умнее — не рвался к повышениям и работал в свое удовольствие, без попыток кому-то что-то доказать. И задавал меньше вопросов, на которые все равно не давали ясных ответов.

 Терис задавать эти вопросы тоже начала. Ненужные, опасные вопросы, ответы на которые ей знать не положено. Хотя она и так уже узнала слишком много — в первую очередь то, что ее братья и сестры готовы порвать ее в куски за некий малопонятный позор, и это, несомненно, может подорвать веру в единство Братства. Если, конечно, эта вера была. С другой стороны, мало для кого секрет, что Аркуэн враждебно настроена против их убежища: при наличии Альгмары, коротающей вечера за вином с Винсентом, вообще удивительно, что есть какие-то тайны. И не убивать же полукровку за то, что ей не повезло побывать там и набраться пищи для ума... Хотя убить временами хотелось, как хотелось когда-то посворачивать шеи маленьким и приставучим Очиве и Тейнаве, когда те норовили залезть едва ли не на голову и тянули в рот все, что видели, в том числе и отравленные яблоки.

 Полукровка повернулась, обнимая за руку, и желание убивать отступило вместе с раздражением, оставив только почти приятные мысли о том, какими слухами будет теперь полниться убежище Аркуэн, так ценящей в подчиненных бесспорное уважение к своему авторитету.

 ***

 За окном лил, не прекращая, ледяной дождь, и в его дымке терялся лес, еще сохранивший часть желтой листвы, яркими пятнами горевшей среди всеобщей серости. Где-то бесконечно далеко, едва различимая сквозь водяную завесу, виднелась Башня Белого Золота на фоне начинающего тускнеть к вечеру неба, обозначавшая близость столицы.