Кроваво-красный снег. Записки пулеметчика Вермахта

2 ноября. Спешно отправляемся на новый участок фронта. Мы, простые солдаты, как обычно, не знаем, где именно окажемся. До нас доходит слух, что нас перебрасывают на плацдарм на берегу Днепра. Едем в холодной ночи в кузовах грузовиков. Последние два дня по ночам было очень холодно. В дневные часы шел сильный дождь. Порывистый ветер продувает нас до самых костей. Дороги развезло, и машины часто увязают в грязи. Нам нередко приходится вылезать и выталкивать наш грузовик. Черная украинская земля огромными комьями липнет к сапогам. Наконец мы останавливаемся в какой-то деревушке и размещаемся по хатам, где нам выдают валенки и маскировочные халаты для предстоящей зимы, которую осталось уже недолго ждать.

5 ноября. Занимаем оборонительные позиции близ населенного пункта Верхний Рогачик. Главная полоса обороны должна проходить рядом с нами. Слышим артиллерийскую канонаду и звуки боя, идущего где-то вдали. Нам сообщают, что противник прорвал нашу линию обороны на широком участке фронта. Наш полк при поддержке артиллерии и танков должен начать наступление завтра на рассвете. Поставленная перед нами задача состоит в следующем: отбить у врага наши прежние позиции.

6 ноября. После продолжительной артиллерийской подготовки мы выдвигаемся на врага по всему переднему краю. Неприятель встречает нас мощным огневым валом. Когда восходит солнце, его лучи слепят наших наводчиков танковых орудий. Бронемашинам часто приходится останавливаться, точное наведение на цель серьезно затрудняется. Разгорается жаркий бой. У нас много потерь — как среди офицеров, так и среди рядовых. Много убитых. Находившемуся неподалеку от меня унтер-офицеру артиллерийским снарядом сносит голову. Осколком гранаты разворочен алюминиевый барабан с патронами, установленный на моем пулемете.

Несмотря на тяжелые потери, нам удается прорвать линию обороны советских войск и обратить врага в бегство. Огнеметные танки ломают сопротивление красноармейцев, выкуривая их из траншей и стрелковых ячеек. После них остается безлюдный мертвый ландшафт; от земли поднимаются клубы зловонного дыма.

Как только мы думаем о том, что, наконец, настал долгожданный покой, русские переходят в контрнаступление. Мы захвачены врасплох разрушительным огневым валом «сталинских органов» и полевых гаубиц. Снова несем большие потери. Нам приходит на выручку отделение тяжелых самоходных противотанковых орудий «Хорнисс», а также несколько «Хуммелей» со своими 150-мм гаубицами. У врага теперь нет ни малейших шансов прорваться на нашем участке. Примерно в это же время наши «штуки» совершают налеты на скопления живой силы и боевой техники противника. В тех местах, где они накрывают цели, в небо поднимается черный дым.

После того, как мы очищаем территорию от последних отрядов врага, 79-я пехотная дивизия снова занимает свои прежние позиции. Сегодня ночью нас перебросят на другой участок фронта, на этот раз мы снова окажемся неподалеку от Верхнего Рогачика. Здесь оборона советских войск относительно слаба. Позднее мы узнаем, что советская артиллерия также понесла серьезный урон.

Победа обошлась нам очень дорого. В одном только нашем пулеметном отделении погибло двадцать человек. Общие потери нашего полка — 155 человек, это численность одной роты. Помимо солдат и унтер-офицеров погибло и немало офицеров, среди них командиры 1-го и 2-го батальонов. Наш взвод лишился одного миномета и одного пулеметного отделения. К всеобщему сожалению, унтер-офицер Фабер был убит пистолетным выстрелом в спину. В него выстрелил раненый советский политрук, лежавший на земле, которому Фабер только что перевязал рану. Мне почему-то вспоминается унтер-офицер Шварц; который на плацдарме близ Рычова любил добивать раненых красноармейцев. На этот раз я настолько был потрясен смертью Фабера, что не испытал никакого огорчения, когда вахмистр одного из стрелковых взводов прошил того самого русского очередью из автомата.

7 ноября. Через несколько дней мы будем скучать по нашему риттмейстеру, которого мы все глубоко уважали. Этот достойный человек всегда был в первых рядах во время наступления. Начальство извещает нас о том, что его перевели в другое подразделение на смену погибшего командира разгромленного батальона. Мы, в свою очередь, тоже получим нового командира. Тем временем возникает слух о том, что мы и вся наша дивизия займем стратегически важный плацдарм близ Никополя. Погода меняется. Ночью стоит сильный холод, а днем начинает идти дождь. Почва превращается в настоящее болото. По разбитым раскисшим дорогам с огромным трудом передвигаются наши грузовые машины и прочая боевая техника. Нам постоянно приходится подталкивать наш грузовик.

Наконец мы добираемся до Днепровки, большой деревни на восточном краю плацдарма. Мы промокли до нитки и с головы до ног облеплены жидкой грязью. Штабы пехотной дивизии и горно-стрелковая часть разместятся в деревне, а их боевые подразделения получают приказ окопаться вдоль главной полосы обороны для отражения нескончаемых атак противника.