Кровавое безумие Восточного фронта

Никому из роты самокатчиков, кто уцелел в этих оборонительных боях за Синявинские высоты, никогда в жизни не забыть эти тяжкие дни. В знак признательности за проявленный героизм все оставшиеся в живых были удостоены Железного креста 2-й степени, если еще не были награждены этим орденом. Пять Железных крестов 1-й степени и Немецкий Золотой крест получил обер-фельдфебель Шульц. Рыцарский крест достался обер-фельдфебелю Борхерту. Нашему командиру, оберлейтенанту Малиновски было присвоено звание гауптмана. Ударные группы 1-го и 2-го батальонов еще 2 дня удерживали позиции. Потом весь полк оставил это проклятое место. Это произошло 19 августа 1943 года. Полуразгромленные остатки дивизии посадили на грузовики и переправили в Кирзино. После непродолжительной поездки по шоссе Москва — Ленинград мы въехали в Красное Село, откуда открывался незабываемый вид на лежавший под солнцем Финский залив и огромное скопление зданий Ленинграда.

В Красном Селе 126-я пехотная дивизия получила первое пополнение. Потом последовала переброска на новые позиции в пригороде Ленинграда Урицке. Здесь мы сменили 145-ю пехотную дивизию. Именно здесь, на уже новых позициях у Финского залива, получил Рыцарский крест обер-фельдфебель Борхерт. В торжественной обстановке командующий дивизией генерал Хоппе, прозванный «необузданным Гарри», вручил ему эту награду.

19 августа 1943 года в дивизионном госпитале скончался унтер-офицер Мельк, 20 августа — фельдфебель Бруне, а 28 августа — обер-фельдфебель Шульц.

Приведенный выше фрагмент составлен на основе дневниковых записей и боевого отчета о сражении за Синявинские высоты.

Глава 8. Прибытие на осадные позиции под Ленинград, с конца августа 1943 по 15 января 1944 года, впечатления от одной ленинградской поездки на санях

При виде открывшейся моему взору потрясающей панорамы города с высот вокруг Красного Села я на мгновение забыл, что являюсь солдатом осадных войск; стало даже как-то больно оттого, что нет возможности осмотреть этот великолепный город. Прежде позолоченные башни и купола теперь были замазаны черной краской, чтобы не привлекать особого внимания немецких артиллеристов. Должно быть, Ленинград отличала своеобразная архитектура, и какая жалость, что столь долгое время это чудо зодчества находилось в блокаде и со всех сторон обстреливалось. О голоде, опустошившем город зимой 1941/42 гг., я узнал только в конце войны. Была хорошо видна значительная часть портовых сооружений с портальными кранами. По правую руку различалось очень большое белое здание, наверняка принадлежавшее какому-нибудь партийному комитету. Слева же на горизонте угадывались острова крепости Кронштадт. На противоположном берегу залива была уже Финляндия. На этом же берегу разместились роскошные царские дворцы Петергофа (Петродворец). Петергоф был почти полностью разрушен во время боевых действий в 1941 году. Однажды мне представилась возможность свершить весьма краткую экскурсию по парку. Я тогда решил поближе подойти со стороны берега к дворцу, вдоль канала, построенного в стиле классицизма, и прошел почти до того места, где он впадает в Финский залив. Но тут меня заметили с того берега и открыли огонь. Назад я пробирался сквозь кустарник.

Вид на Ленинградский порт. На переднем плане набережная с трамвайными вагонами и подбитыми бронемашинами. Вдали виднеется портальный кран (тот самый, на котором засел русский корректировщик артиллерийского огня). Фабричные трубы оборонных предприятий продолжали дымить как ни в чем не бывало, хотя набережная была в наших руках