Кровавое Благодаренье (СИ)

Оба бронеавтомобиля, глухо урча, выкатились на пляж — славное место для пикника. Недалекий берег за рекой зарос деревьями, а под ногами стелился белый песок, перемешанный с засохшими водорослями и сбивавшийся в мелкие дюны. Ветер шевелил пучки высокой травы, одинаково пробивавшейся и сквозь песок, и сквозь мелкую воду.

— Ждем, — вытолкнула Шимшони, присаживаясь на обкатанный валун.

Видов устроился рядом с ней, и женщина демонстративно прислонилась к мужскому плечу. Амир помрачнел, и отвернулся.

— Как в кино про шпионов… — пробормотал Боярский, зачарованно глядя на залив, блещущий алыми высверками. — Субмарина, да еще под боком у Второго флота…

— Подплав поседеет! — фыркнул Харатьян. — Залив-то мелкий совсем. Хорошо, если метров сорок глубины…

— Подлодка класса «Долфин» не шире семи метров, — вступила Рута, — ей хватит.

Поразительно, но именно сейчас, в напряженнейший, казалось бы, момент ожидания, мы расслабились — разомлели на ласковом солнце, под теплым просоленным ветерком. Оттого и не сразу услышали низкое жужжание моторов.

Я обернулся и похолодел — к нам, качаясь на покатых наметах песка, шустро подъезжали четыре забрызганных грязью «багги», набитые «черногвардейцами». Боевики сверкали зеркальными очками, цепями на шеях и прочими онерами бандитской вольницы. Они скалились, заходясь от злобного торжества, от поганого нетерпения, картинно держа автоматы в одной руке.

А мы, как назло, скучились на самом бережку, и некому навести пулеметы «Кугуаров» — все тут, в машинах ни души! Наверное, Рута подумала о том же — она жутко покраснела, злясь на себя. Схватилась за рукоятку пистолета, торчавшую из кобуры, но полтора десятка бандосов дружно заклацали затворами.

— Death to the whites! — грянул сиплый, испитой голос, и черные глотки победно взревели.

«Это есть наш последний и решительный бой…» — промелькнуло в мыслях.

Испытать страх я не успел — с фланга загоготал пулемет. Это Монтана Рольф картинно растопырился в своем джипе, и гвоздил неприятеля из дареного ручника. Дед скалился от напряга и мрачного удовлетворения, а жилистые коричневые руки крепко удерживали трясущийся РПК.

Черное воинство с воплями разбегалось, бросая оружие или стреляя куда попало — под ноги, в воду, в небо — дергаясь, падая, корчась… Классика!

Спецназ мигом добавил изо всех стволов, и даже перестарался чуток — у пары рамчатых «багги» лопнули бензобаки, брызгаясь веселым оранжевым пламенем.

— Прекратить огонь! — крикнула Рута. — Амир, контроль.

— Да, гэвэрэт, — буркнул верзила. Сверкнул глазами — и неожиданно поманил Олега. Шимшони промолчала, а Видов с готовностью шагнул за фельдфебелем, выщелкивая автомат на одиночный. Спецназ многозначительно переглянулся.

«Олежа сдает экзамен», — мои губы повело в кривую усмешку.

Сухо треснул выстрел. Второй. Третий. Дуплетом…

Весело скалясь и отирая свободную руку о джинсу, приблизился Монтана.

— С вас патроны, хе-хе…

Дюжие «внучата» захохотали, хлопая «дедушку» по плечам, а Шимшони, все еще розовая от смущения, царским жестом указала на «Кугуары»:

— Оба твои!

Рольф крякнул, и радостно потер ладоши.

— Я этих случайно заметил! — излагал он, оживясь. — Смотрю — гонят! Ну, я свернул в лесок, пропустил черноту, а сам за ними пристроился. Узнал, понимаешь, зеленую «багги» — это на ней тогда разведчики заявились! Ну, когда я отоваривался… Ага… Ну вот, поспел, вроде…

— Был бы орден, — с чувством сказала фёрст-лейтенантка, — нацепила б тебе!

— Да ладно! — хихикнул старик. — Мне и «Кугуаров» — за глаза…

Показался Амир. Огромный спецназовец что-то втолковывал бледному Олегу, а тот кивал с готовностью первоклашки.

— Хм… Только как же я оба… — Монтана заскреб в седых лохмах, глядя на бронеавтомобили. — Не бросать же второй!

— Я поведу, — наметил улыбку Чак. — Нам по дороге.

— Краснокожий брат мой! — ухмыльнулся Рольф, топорща усы. Голубые бусинки лукаво разгорелись в прищуре. — Тут еще кое-кто до вас! Во-он там…

Все разом обернулись, словно получив команду «кругом!»

Вдалеке мокро чернела обтекаемая подлодка с высокой рубкой, а по рябящей воде торопливо шлепали днищами две надувные лодки.

— Наши! — радостно крикнула Рута, и запрыгала, как девчонка, маша руками.

Амир поначалу расплылся от умиления, а затем глянул на Видова — и насупился. Любовь зла…

Шурша песком, лодки пристали к берегу, и парочка подводников крикнула дуэтом:

— Шалом!

Понедельник, 22 апреля. Утро

Бермуды, остров Сент-Дэвид

В носовой части «Ливьятана», на верхней палубе, конструкторы устроили три каюты и три кубрика. Два кубрика выделили нам, а экипаж разбрелся по субмарине — полтора суток можно и потерпеть. Уж кому-кому, а подплаву к тесноте не привыкать, тут почти нигде не пройдешь в полный рост — или сгибайся, или бочком.

Еще бы каски выдали… А то чувствуешь себя муравьем, по своей насекомьей глупости залезшим в тикающий будильник. Всё вокруг гудит, шипит, вибрирует… Нырнешь в узкий круглый люк — и осторожненько выпрямляешься, чтобы не треснуться головой.