Кровавое дело

— Смерть последовала моментально?

— Как удар молнии. Нож прошел прямо через сердце. Жертва не имела даже времени вскрикнуть. Она разом перешла от сна к смерти.

Доктор держал в руках нож, который он только что вырвал из глубокой раны.

— Не будет ли господин доктор так добр позволить взглянуть мне на этот нож? — обратился к доктору Светляк.

— Вот он, возьмите.

Агент взял в руки смертельное оружие, повертел его во все стороны и воскликнул:

— Нож совершенно новый, купленный, по всей вероятности, специально для этого преступления! Или я сильно ошибаюсь, или же это обстоятельство приведет меня к чему-нибудь! Мы еще вернемся к нему.

И Светляк передал нож начальнику сыскной полиции, который уже протягивал за ним руку.

— Теперь нам ничто не мешает обыскать мертвеца, — сказал товарищ прокурора.

Светляк немедленно нагнулся над трупом и с необычайной быстротой и ловкостью обыскал карманы пальто, сюртука и панталон.

По мере того как продвигался обыск, громаднейшее разочарование все яснее и яснее выражалось на его подвижном лице.

Когда он закончил, нельзя было представить себе ничего жалобнее.

— Ничего!!! Ничего нет, господа!! — воскликнул он. — Ровно ничего!!! Ни бумажника, ни документов, ни ключей!

— Мне кажется, что вы забыли осмотреть жилетные карманы, — заметил судебный следователь.

— Да, это важно.

И агент снова деятельно принялся за обыск.

— А, немного денег! — проговорил он, вынимая из кармана убитого несколько луидоров и немного мелочи. — Восемьдесят семь франков и десять сантимов — больше ничего.

Начальник взял деньги из рук Казнева и спросил:

— А железнодорожный билет? Мы узнали бы, откуда ехал убитый пассажир.

— Я больше ничего не нахожу, сударь… И если вы позволите мне выразить мое скромное мнение, то я вам скажу, что это меня нисколько не удивляет. Ведь мотивом преступления был грабеж, ну, вор и захватил все, что только мог. Я пари готов держать, что он следил давно за своей жертвой.

— Здесь обер-кондуктор, который ехал с поездом? — спросил товарищ прокурора.

— Вот он, — ответил инспектор, делая Малуару знак подойти.

— Вы знаете, где сел этот пассажир?

— Нет, сударь.

— А как же вы говорили господину комиссару, что в Лароше в этом отделении было двое мужчин?

— В Лароше — да, точно так, сударь. Один из них — я не могу сказать, который, — стоял около дверцы в тот момент, когда я отворил ее, чтобы впустить молоденькую барышню.

— Это та самая молоденькая девушка, которую потом нашли на линии близ Сен-Жюльен-дю-Со?

— Да, сударь.

— Черт возьми, это ясно! — выпалил Светляк.

— Что это вам кажется так ясно? — осведомился товарищ прокурора.

— Позволит ли мне господин товарищ прокурора высказать мою мысль?

— Разумеется, говорите.

— Так вот. По-моему мнению — и я голову готов дать на отсечение, что не ошибаюсь, — этот пассажир был уже убит, когда поезд остановился в Лароше.

Убийца намеревался сойти на этой станции, — продолжал Светляк, — чтобы бежать и таким образом окончательно скрыть свой след. Но в тот момент, когда он собирался выходить, дверца отворилась и обер-кондуктор впустил молоденькую девушку, так что убийца вынужден был остаться, чтобы преступление не было замечено немедленно. Поезд снова двинулся, а остановок уже не предвиделось до самого Парижа. Вероятно, в это время девушка почему-либо догадалась, что против нее сидит труп. Перепугавшись до смерти, она стала кричать, звать на помощь. Вот тогда-то убийца, чтобы спастись и в то же время отделаться от девушки,.взял да просто-напросто выбросил ее. Я уверен, что все это случилось именно так, как будто сам там был.

— Действительно, все это кажется совершенно логичным и весьма правдоподобным, — сказал следователь.

— Но в таком случае девушка видела убийцу и может сообщить нам его приметы, — заметил начальник сыскной полиции.

— Без сомнения, если только ее состояние позволит ей говорить, и вообще, если она останется в живых после своего ужасного падения, — сказал товарищ прокурора. — Говорят, она ранена очень опасно.

— Последняя депеша была успокоительного свойства, — проговорил инспектор.

— Мы сейчас телеграфируем в Сен-Жюльен-дю-Со, чтобы добиться хоть каких-нибудь подробностей и объяснений, — продолжал барон де Родиль. — Скажите, мать этой девушки была здесь сегодня утром?

— Да, она ожидала дочь, — ответил супрефект. — Я даже хотел, с вашего позволения, сообщить вам одно наблюдение. Почем знать, может быть, оно и имеет какое-нибудь значение?

— Какое же это наблюдение, сударь?

— Дама присутствовала при открытии вагона, в котором было совершено преступление.

— Ну и что же?

— Увидев лицо мертвеца, она испустила крик ужаса…

— Этот ужас кажется мне вполне естественным. Уж не заключаете ли вы из этого, что она знала покойного пассажира?

— Я действительно сделал это заключение.

— Спрашивали вы об этом мать девушки?

— Да, сударь.

— Что же она вам на это ответила?

— Что только вид трупа, покрытого кровью, был единственной причиной ее ужаса.

— Ничто не может быть более правдоподобно и как раз совпадает с тем, что я вам только что сказал.