Кровавое дело

Сразу после завтрака господин Дарвиль собирался отправиться на завод, чтобы провести там дня два-три.

Уходя, он сказал Леону, что надеется увидеться с ним по своем возвращении, так как уверен, что после охоты он погостит у них с недельку.

Молодые люди занялись чисткой ружей, совсем в этом не нуждавшихся, и до того усердно предались своему делу, что не заметили, как настал час обеда, который затянулся надолго.

Пробило одиннадцать, когда вышли из-за стола. Рене и Леон разошлись по своим комнатам. Слуга получил приказание разбудить их в половине четвертого утра, так как им предстояло пройти до фермы несколько километров, а падавший снег мог замести дорогу и затруднить им путь.

Рене заснул, как только опустил голову на подушку, но не то было с Леоном: несмотря на предстоящее удовольствие, он был крайне озабочен тяжелым сном, приснившимся накануне.

Ему беспрестанно представлялась Эмма-Роза, плавающая в своей крови, после ужасной борьбы с таинственным убийцей. Он не в силах был отделаться от тяжелого кошмара и потому не смыкал глаз всю ночь.

Он слышал, как часы на камине его комнаты били каждые полчаса, и в четверть четвертого встал, зажег свечу и оделся, не дожидаясь, пока придет слуга.

Затем Леон пошел разбудить друга. Около четырех часов они спустились в столовую, где по распоряжению Дарвиля стол был уставлен холодными закусками.

Они наскоро съели по куску ветчины, выпили по стакану старого хереса, закурили сигары и вышли из дома.

Стояла отвратительная погода. Буря, надвигавшаяся с полудня, разыгралась ночью. Снег падал большими хлопьями, ветер дул с неимоверной силой и хлестал прямо в лицо.

— Ты хорошо знаешь дорогу? — спросил Леон.

— Еще бы, конечно! Да, впрочем, трудно заблудиться! Нам стоит только дойти до полотна железной дороги, а потом мы пойдем по тропинке, вдоль рельсов, по другую сторону забора. Не доходя двух километров до Вильнёв-на-Ионне, мы свернем направо на ту дорогу, которая приведет нас прямо к ферме дяди. Там, по всей вероятности, уже все общество в сборе в хорошо натопленной зале, пред обильным завтраком, которому я воздам должное. Надеюсь, и ты не отстанешь…

— Только бы не опоздать! Снег прилипает к обуви и затрудняет ходьбу…

— Ведь та же невзгода и для других гостей. Впрочем, если и запоздаем на каких-нибудь четверть часа, нас подождут!

Друзья дошли до железной дороги и стали пробираться по тропинке.

Им предстояло пройти около восьми километров. Во всякое другое время наши молодые люди прошли бы такое расстояние за час с четвертью, но на дороге была такая масса снега, что они с трудом вытаскивали из него ноги.

Впрочем, эта задержка оказалась к счастью, так как дала им возможность оказать помощь Эмме-Розе.

Глава XXXII

ДОПРОС

Сообщение Анжель, что убитый — ее отец, произвело потрясающее впечатление на присутствующих. Судебный следователь первый с живостью возразил:

— Но сегодня утром, когда полицейский комиссар, пораженный вашим смущением при виде трупа, обратился к вам с вопросом, вы ответили, что совсем не знаете убитого.

— Да, милостивый государь, я так ответила…

— Почему же вы лгали?

В продолжение одной-двух секунд Анжель не произнесла ни слова. Следователь повторил свой вопрос.

— Так как полицейский комиссар спрашивал меня неофициально, то я сочла себя вправе умолчать. Мне было тяжело встретиться с тем, кто всю жизнь был для меня не отцом, а смертельным врагом.

Сейчас же положение дела изменилось. Вы мне сказали, что я должна оказать посильную помощь правосудию. Я поняла, что долг повелевает мне открыть, что за личность этот несчастный, и сказала правду… Он умер! Мир его праху! Я ему прощаю и прошу Всевышнего сжалиться над ним!

Анжель говорила отрывистым, сухим тоном. Барон де Родиль спросил ее:

— Знали ли вы, что ваш отец находится в путешествии?

Анжель колебалась. Воспоминание о Сесиль Бернье пришло ей на ум. Кто знает, не заставила ли Сесиль своего любовника убить отца из боязни, что он узнает о ее падении? Ничего нет невозможного в этом предположении!

Но к чему ей заниматься этой несчастной девушкой? Пусть полиция ищет виноватых. Если она заподозрит Сесиль в соучастии, тогда Анжель успеет рассказать, что знает о ней.

— Нет, не знала. В первый раз за шестнадцать лет встретилась с тем, кто забыл, что я его дочь.

— За шестнадцать лет? — повторил задумчиво барон де Родиль.

— Да, сударь. С того самого дня, как, низко покинутая любимым человеком, готовясь быть матерью, я бросилась к моему отцу умолять его о покровительстве, я не видела его! С того самого дня, как он меня прогнал! Если вам необходимо собрать какие-нибудь сведения, обратитесь к законной дочери Бернье.

— У господина Бернье была законная дочь? — воскликнул прокурор. — Так он женат?

— Да, но уже овдовел.

— Вы знаете эту девушку?

— Я видела ее только один раз.

— Вам известен ее адрес?

— Да.

— Вы мне его скажете?

— Почему бы нет? Законная дочь Жака Бернье живет в Батиньоле, как и я, и даже на той же самой улице Дам, в доме № 54.