Кровавое Евангелие

Священник быстро пошел к дверному проему. Купер и молодой израильский солдат преградили ему путь отхода. Все, кто был в усыпальнице, подняли оружие.

Дойдя до порога, падре поднял лицо кверху, к потолочному своду; все его тело напряглось, он стал похож на большого кота, готового к драке. Слова, которые он затем произнес, напрочь смыли остатки еще теплившегося в них хладнокровия.

– Прижмитесь плотнее к стенам. – Он обернулся и посмотрел в глаза Джордану. – Делайте то, что я говорю, иначе вы все умрете.

Джордан взял оружие на изготовку.

– Вы что, падре, угрожаете нам?

– Не я. Те, кто идет сюда.

17 часов 07 минут

Эрин всеми силами стремилась понять, что происходит. Она и преподобный смотрели в глаза друг другу. На мгновение выражение страха появилось на его бледном лице, и этого было достаточно, чтобы ее сердце чуть не выпрыгнуло через горло. Эрин поняла, что его волнует их безопасность, а не его собственная. Его глаза наполняла жуткая тоска, когда он отвернулся в сторону, – словно уже оплакивал их.

Во рту у Эрин пересохло; она попыталась сглотнуть, но не смогла.

Однако Джордан явно не собирался сдаваться без боя:

– Что происходит? Я оставил своих людей наверху. Так же как и лейтенант Перельман.

Ответом был тот же скорбный взгляд священника, а потом он сказал:

– Сейчас они уже мертвы. Вы тоже будете мертвы, если не…

Вдруг Купер, стоявший возле дверного проема, издал громкий протяжный вздох. Все сразу повернулись в его сторону. Он открыл рот, но вместо слов из него хлынула кровь. Боец рухнул на колени и тут же ткнулся лицом в пол. Из его шеи, под самым основанием черепа, торчала черная рукоять кинжала.

Эрин закричала. Солдаты, все как один, подняли оружие. Она отступила назад, за их спины – за линию огня.

Позади тела Купера появилось что-то черное, объемное, и из тени выступила фигура человека. Джордан дал по ней очередь, грохот выстрелов заполнил все замкнутое пространство усыпальницы. Тень снова превратилась в темноту – но перед этим она схватила молодого израильского солдата, все еще стоявшего перед дверным проемом. Эрин уловила взглядом, как сверкнула сталь, после чего солдат, сбитый с ног, исчез в черном туннеле.

Джордан не стрелял, опасаясь, что его пули могут попасть в солдата.

Раздался вопль, полный ужаса, – и наступила тишина.

Лейтенант Перельман, пошатываясь, сделал шаг вперед, держа оружие наготове.

– Марголис!

Рука священника в черной перчатке отодвинула израильтянина назад. Твердо и решительно.

– Оставайтесь здесь, – предупредил Корца.

Однако его собственные действия были прямо противоположными его словам. Он тряхнул запястьем, и между его пальцами, словно материализовавшись из воздуха, появилось лезвие. Было видно только острие; в его рукаве скрывался посеребренный серповидный кинжал, похожий формой на коготь какого-то доисторического хищника.

Почти сразу же из темноты донесся дикий продолжительный вопль.

От страха Эрин почти парализовало и словно пригвоздило к месту, на котором она стояла.

Даже закаленные и немало повидавшие солдаты почувствовали то же самое. Джордан оттащил Эрин подальше от дверного проема. Маккей и Перельман, направив оружие на вход, прикрывали их с боков. Отступив и перегруппировавшись, они укрылись за саркофагом.

Из туннеля донесся одинокий пронзительный крик.

Джордан поднял Эрин без всяких усилий, словно ее кости сделались пустотелыми, а плоть перестала быть материальной. Она и сама чувствовала нечто похожее; ей казалось, будто она плывет куда-то.

Он опустил ее в открытый саркофаг.

– Оставайтесь здесь. Не высовывайтесь.

Сталь в его голосе и железная твердость во взгляде вернули Эрин в прежнее состояние – но оставаться в этом укрытии ей не хотелось. Джордан придавил ее рукой ко дну.

– Вы поняли, что я вам сказал?

– Да.

Эрин хотела прижаться к земле, накрыть голову руками, уйти от царящего в усыпальнице ужаса, но стоило ей принять эту позу, как темнота напугала ее еще сильнее. Она вцепилась пальцами во внутреннюю кромку саркофага. Как и все, кто был рядом, она неотрывно смотрела в смоляно-черный зев туннеля.

Слева от нее раздался резкий удар, и яркая световая вспышка ударила ей по глазам. Маккей держал в руке горящую световую шашку.

– Бросай! – закричал Джордан, указывая на черный вход.

Маккей размахнулся и бросил горящую шашку в сторону дверного проема. Упав, она несколько раз перевернулась с одной стороны на другую и сразу же дала яркий свет; из рассеявшейся тьмы возникли темные тени и движущиеся черные фигуры, которых Эрин насчитала четыре.

Среди них была и одинокая фигура в центре в разорванной сутане, освещенная светом шашки, горящей в дверном проеме. Одной рукой он прикрывал глаза от слепящего огня, другой сжимал кривой кинжал, с лезвия которого капала кровь – в падающих каплях отражался свет пламени.

– Падре, – закричал Джордан, поднимая пистолет-пулемет, – отойдите!

Предостережение оказалось запоздалым.