Кровавое Евангелие

Рун понимал, что Бернард испытывает его. Он сжал в ладони свой нагрудный крест, для того чтобы боль помогла ему сдерживать злость.

– Ты послал эту женщину-археолога в самое пекло. Ты послал меня одного навстречу врагам – стригоям из Велиальской секты.

Его друг откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы рук. Его брови сосредоточенно сдвинулись.

– Ты веришь, что те, кто на тебя напал, были из Велиальской секты? Почему ты так думаешь?

Рун сначала рассказал о том, что происходило наверху и под горой, а потом пояснил сказанное.

– Те стригои, что были там, не имели ничего общего с животными, втянутыми в эту трагедию. Они пришли, уже имея конкретные, ясные цели. И использовали смертоносные заряды.

– Использовали оружие людей. – Бернард опустил руки и выпрямился. В его теплых карих глазах появилось выражение боли. – Я не знаю, зачем они пришли.

Велиальская секта была одной из организаций стригоев, которые объединялись с людьми, сочетая в себе худшее из обоих миров – людскую хитрость с дикой жестокостью, современные средства вооружения с пороками античных времен. Они были истинным бедствием, к тому же их численность страшно возросла за последнее столетие, создавая тем самым угрозу не только их собственному порядку, но вдобавок еще и церкви. Даже по прошествии десятилетий борьбы с ними, преследования и истребления их многое о жизни Велиальской секты все еще оставалось закрытым. Не было известно, кто руководит ими и кто он – человек или стригой.

Гнев Руна утих.

– Велиалы, возможно, почуяли странный запах смерти с места землетрясения и предположили то же самое, что и мы, относительно того, что там произошло.

Кардинал оставался недвижим, как изваяние.

– Значит, они ищут Евангелие – так же как и мы, – и дело их настолько безнадежно, что они уже не скрывают этого.

– Но Книга-то пропала, усыпальница пуста, – сказал Рун. – Они тоже ничего не нашли.

– Неважно. – Рун снова увидел освещенное свечой знакомое, ставшее более мягким, прежнее лицо, выражающее спокойствие и уверенность. – Если пророчества верны, они не смогут открыть ее. Только трое могут вернуть ее в этот мир.

Стул, на котором сидел Рун, затрещал, когда он подался вперед, прежняя злость снова обуяла его. Он очень хорошо знал, что имеет в виду Бернард, вспоминая о трех, о которых упоминалось в проповедях, связанных с Евангелием, – о трех личностях, которым судьбой предначертано найти и открыть эту книгу.

Женщина, умудренная Знанием.

Мужчина-Воитель.

Рыцарь Христа.

Даже сейчас, видя тусклое мерцание надежды в глазах Бернарда, Рун знал, о чем думает кардинал.

Он представил себе лицо Эрин, горящее от любопытства, – Женщина, умудренная Знанием.

И героическое нападение Джордана на беспощадного волка – Мужчина-солдат.

Корца сжал в пальцах свой крест, делавший его рыцарем Христа.

Он с трудом оторвал пальцы от серебра в надежде на то, что и его друг сможет так же расстаться со своей глупой надеждой.

– Бернард, ты слишком доверяешь этим древним пророчествам. За такую уверенность в прошлом приходилось платить большими бедами и кровопролитием.

Кардинал вздохнул.

– Не надо напоминать мне о моих прошлых ошибках. Я также изнемогаю под этим бременем, как и ты, сын мой. Я пытался действовать именем Бога в Венгрии в те, давно минувшие столетия. Это выглядело надменным толкованием высочайшего повеления. Я думал, что знамения указывали на Элисабету, думал, что ей было предназначено соединиться с тобой. Но я ошибался. Я еще тогда это понял и не отрекаюсь сейчас от того, что это была глупость. – Привстав с кресла, он протянул руку вперед и положил холодную ладонь на руку Руна. – Но разве ты не видел того, что произошло сегодня? Ты столкнулся среди этих каменных обломков с Женщиной, умудренной Знанием, которая оказалась у тебя слева, и Мужчиной-Воителем, оказавшимся у тебя справа. Это же должно что-то значить.

Глаза кардинала, полуприкрытые, но не безразличные, вдруг засветились ярче.

Рун отдернул свою руку.

– Но это же ты втянул в дело эту женщину.

Осознание этого внезапно зародило в душе Руна дурные предчувствия. Неужели его друг все еще пребывает под влиянием того пророчества? Даже после трагических последствий последней предпринятой ими попытки? Когда вследствие их ошибки пострадала другая женщина?

Бернард чуть махнул рукой, словно отмахиваясь от всех упреков.

– Да, я использовал свое влияние для того, чтобы послать какую-либо ученую женщину в Масаду. Но, Рун, ведь это не я обрушил гору, на которой стояла крепость. Ведь это не я спас женщину и воина и вывел их из усыпальницы – последнего места, где хранилась Книга. Это ты спас их обоих, вопреки всем предписаниям.

– Я же не мог оставить их умирать там.

Рун, опустив глаза, посмотрел на свою изодранную одежду, снова почувствовал исходивший от нее запах крови.