Кровавое Евангелие

Не обращая внимания на недовольно сжатые губы Эмми, она провела пальцем по контуру параболы на экране. Эмми буквально тряслась от злости, когда кто-либо касался руками экрана ее ноутбука, но Эрин должна была убедиться в том, что это правда, – то есть потрогать это собственноручно.

Придя в себя, она с трудом заговорила, однако в ее голосе слышалась надежда:

– Нейт, какого размера площадь вы отсканировали?

Тот ответил сразу и без колебаний:

– Десять квадратных метров.

Она искоса посмотрела на него.

– Всего десять метров? Вы уверены?

– Вы же сами обучали меня использовать РОН[3], помните? – Он с гордым видом откинул голову. – Причем очень старательно и дотошно.

Эмми рассмеялась.

Эрин, не замечая ничего, продолжала расспросы:

– Это результат с учетом поправки?

– Да, профессор, – со вздохом ответил он. – С учетом всех поправок.

Эрин почувствовала, что этими вопросами, касающимися его умения и квалификации, она уязвила его самолюбие, но достоверность для нее была превыше всего. Она доверяла приборам, но людям, работающим с ними, она доверяла не всегда.

– Я сделал все, – сказал Нейт, склонившись к ней. – И, предвосхищая ваш вопрос, скажу, что сигнатура[4] в точности такая же, как и у скелета, который вы только что откопали.

В точности такая же? Так, значит, возраст этого слоя земли две тысячи лет. Эрин снова посмотрела на картинку, будоражившую ее воображение. Если эти данные верны… она, конечно, должна в этом убедиться, но если все окажется именно так, то каждая парабола – это человеческий череп.

– Я сделал предварительный расчет, – перебил ее размышления Нейт. – Их более пятисот. И ни один из них не превышает в диаметре четырех дюймов.

Четырех дюймов…

Это не просто черепа – это черепа младенцев.

Сотен младенцев.

Эрин прочитала про себя отрывок из Евангелия от Матфея: «Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов»[5].

То самое избиение младенцев. Как утверждается, Ирод приказал сотворить это, дабы быть абсолютно уверенным, что он убьет того самого младенца, которого опасался, поскольку придет день, когда этот младенец займет его трон и станет вместо него царем иудеев. Но его замысел тем не менее потерпел крах. Этот младенец скрылся в Египте, а когда вырос, то стал мужем, известным под именем Иисуса Христа.

Так неужели ее группа нашла трагическое подтверждение деяниям Ирода?

Глава 2

26 октября, 13 часов 03 минуты по местному времени

Масада, Израиль

Пот разъедал глаза Томми. Брови уже не сдерживали его.

Благодаря снова химиотерапии.

Он ступил на другой голыш цвета верблюжьей шерсти. Все камни на этом крутом подъеме были одного цвета, и каждый из них слишком горяч, чтобы сесть на него. Он сдвинул ниже свою ветровку, так, чтобы та, закрыв ноги, послужила подстилкой между его брюками и обжигающей поверхностью камня. Как обычно, Томми задерживал всю группу. И как обычно, он оказался слишком слабым, чтобы преодолеть подъем без перерывов на отдых.

Он старался отдышаться и перевести дух. Палящий воздух был редким и сухим. Да и достаточно ли в нем кислорода? У его спутников-скалолазов, казалось, не было никаких затруднений с дыханием. Все выглядело так, словно он, дедушка, катался по американским горкам в компании четырнадцатилетних парней. Сейчас ему даже были не слышны их голоса.

Этот каменистый подъем – названный Змеиной тропой – извивался, ползя вверх по почти вертикальным откосам бесславной горы Масада. Всего несколько ярдов было до ее вершины, на которой еще стояли руины древней иудейской крепости. Со своего места на ведущей наверх тропе Томми видел лежащую внизу Иорданскую долину и ее сухую, выгоревшую землю.

Томми отер пот с глаз. Живший в округе Ориндж[6], он считал себя привычным к жаре. Но то, что было здесь, походило на ползанье внутри раскаленной печи.

Его голова качнулась вперед. Снова захотелось спать. Как ему хотелось положить щеку на прохладную простыню в отеле и хорошенько подремать в прохладном кондиционированном воздухе! А потом, если он почувствует себя лучше, с удовольствием поиграл бы в видеоигры…

Томми судорожным движением стряхнул с себя дремоту. Это было совсем неподходящее время для дневного сна. Но ведь он так устал, а в пустыне было так тихо… В отличие от людей, животные и жуки обладали достаточной ловкостью и смекалкой для того, чтобы спрятаться от дневной жары. Сейчас вокруг царило непроницаемое безмолвие. А после смерти будет так же?

– Ты в порядке, дорогой мой? – спросила его мать.

Томми вздрогнул. Почему он не слышал, как она подошла? Неужели снова заснул?

– В полном порядке, – ответил он сиплым голосом.

Мать закусила губу. Они все знали, что дело его плохо. Томми приподнял манжету над новым кофейно-коричневого цвета пятном, обезобразившим его левое запястье.