Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана)

«…Да что эти, находящиеся в зоне конфликта, эмиссары-международники сделают? Остановят войну? Назовут вещи своими именами и укажут на виновных? Да ни хрена!..Если человек убивает человека ножом в подворотне, люди негодуют и суд называет его преступником и убийцей. На войнах, развязанных политиками, где все убивающие становятся просто лишь противниками — «нашими» и «чужими», погибают уже тысячи и тысячи — убийства становятся уже статистикой. Убийца-уголовник до суда платит деньги адвокату за науку лжи. Изобличенного преступника приговаривают к тюремному сроку. Солгавший на суде свидетель тоже несет уголовную ответственность. Политикам — легче. За них лгут президентские аппараты и СМИ. Президенты летают в женевы и нью-йорки на саммиты и конференции по урегулированию конфликтов и прекращению войн, где не принято говорить друг другу в лицо «убийца». Ведь убивают-то и умирают другие. А «карманные» парламенты в угоду своим президентам принимают законы об их неподсудности и защите чести… И что, виноватых — нет?!..Что они, эти пришлые ООНовские миссионеры, смогут понять в чужой стране, где по обе стороны фронта им чаще всего говорили слово «мир», где от каждого, с кем один на один беседовали, слышали: мне эта война не нужна… Недоумевали и наивно ждали ответа на свой вопрос: кому же тогда она нужна?.. Что они могут здесь понять, когда и те, и другие после этого всё же продолжают ходить в атаки, стрелять и убивать, а во время коротких передышек чистят оружие и нещадно ругают политиков. Всех — и «чужих», и «своих». Но больше всего — обожаемого Западом «Горбача». Что они: этот женоподобный бразильский дипломат с лицом бухгалтера, сухопарая чопорная английская леди да военный эксперт — расшитый золотыми позументами «чернослив» — конголезский полковник, смогут сделать? Да ведь, в конечном счете, по фигу им это всё! Ну, посчитают количество свежих могил, раненых и искалеченных в госпиталях и больницах, зафиксируют разрушения, соберут жалобы и обращения в ОБСЕ и ООН, составят справочку о материальном ущербе… Её, конечно, обсудят на заседании ООН и, несомненно, призовут враждующих к миру. И всё?! Но призывы ещё никогда войн не останавливали. Войну остановить может только сила. Пошлют сюда войска ООН? А на кой ляд они бы здесь были нужны? «Доблестные» ООНовские войска себя уже «прекрасно» в Югославии показали… Вот наша 14-я армия — чем не «голубые каски» на Днестре?», — так в Приднестровье думали многие.

«Кстати, узнали, что позавчера Неткачева с командарма наконец-то сняли, а новый командующий — ещё неизвестно, что за «птица»… Но, по крайней мере, хоть появилась какая-то надежда. Это, если исходить из слов, сказанных им на пресс-конференции, кусочек которого случайно услышали вчера сквозь хрип уличного репродуктора. Дай-то Бог!..».

* * *

…Рядом почти одновременно дважды сильно рвануло. Третий взрыв ближе — где-то у перрона. Здание тряхнуло, услышали, как на этажах правого крыла разом со звоном и шелестом осыпались стекла.

— Это уже не мины!.. — Вадим и следом Борис выскочили в коридор. С потолка и из дверного проёма архива, поддуваемая сквозняком, медленно сеялась пыль. Быстро подбежав туда, сквозь оседающую белёсую пелену в комнате увидели «вселенский» разгром: весь потолок изгрызен осколками, плафоны сорваны, один из них качается на проводе, повсюду валяются обломки стола и шкафа, которыми было заставлено одно из окон, сам шкаф — его раздолбанный остов — опрокинут на пол, стеллаж завалился. В окнах стекол как не бывало, одну раму разнесло в куски и дрова, тюлевую штору сорвало, другая висела лохмотьями…

— Саша, ты где?.. Жив? — только и успели спросить, как пригнулись — где-то протараторил пулемет и в туго набитые бухгалтерскими документами папки, стоявшие на ближнем к двери стеллаже, с характерным чмоканьем вонзились пули.

На полу, вжавшись в простенок у окна, осыпанный пылью, и оттого казавшийся бледнее белого, сидел «Шлях».

— Вроде жив…, - отозвался он каким-то придушенным голосом.

— Михалыч! — окликнул показавшийся в двери «Лекарь», — Притула на связи!.. По рации…

…В первый же день, обследуя свою «базу», вилимские казаки в аккумуляторной к «нечаянной радости» обнаружили с три десятка радиостанций, которые используются сцепщиками вагонов и некоторыми другими работниками железной дороги. Всем эти рации были хороши, вот только дальность действия желала быть…, да аккумулятор несколько тяжеловат и на поясе неудобен. Но это лучше, чем ничего. Кое-как «с горем пополам» умудрились зарядить их. Проверили, отбраковали несколько, часть оставили себе, а остальными через сотника поделились с другими группами.

— «Филин»? — сквозь шорох эфира услышал Вадим голос Притулы, — Как там у вас? — выслушав короткий доклад, вновь напомнил: — Приказ в силе — огонь открывать лишь в крайнем случае! Держитесь!..

* * *