Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана)

«…В городе было тихо до боли. На подходе к исполкому увидел на старом месте флаг ПМР. Не удержался и побежал… Вошел в исполком, а там никого нет. Походил по этажам, нашел гранатомёт и шесть гранат. Вытащил всё это в коридор и там соорудил укрепление. Было ощущение дикой обиды, возникшее от сознания подлости людской. Обиды на Костенко, на гвардейцев, на всех, кто покинул город бездумно, подчиняясь только чувству самосохранения, не зная, не понимая всего того, что творится вокруг… Вскоре подъехали ещё бойцы. Исполком заполнялся людьми. Город жил.»

Вывод батальона из города, да ещё в такой неопределённой ситуации, Костенко ни с управлением обороны ПМР, ни с командирами 173-й ракетной бригады и химбата 14-й армии не согласовал, никого не предупредил. И, как выяснилось позже, сделал это намеренно! О предполагаемом отходе гвардейцев в бригаде лишь слышали, как говорят, краем уха. Поэтому, когда в 1.35 ночи, в полной темноте, из города через мост прошли какие-то подразделения, два БТРа, три МТЛБ и РАФик, в крепости решили, что это был батальон Костенко.

…Около 2.30 ночи в крепость из города позвонила жена одного из российских офицеров, сообщила, что со стороны села Протягайловка к мосту идёт большая колонна бронетехники «румын». Личный состав, поднятый по тревоге, в спешке занял позиции, приготовился к бою. Вдоль трассы на крепостном валу позиции заняли в основном ополченцы с Тираспольского завода им. С.М.Кирова — человек 150–170, - организованное и дисциплинированное формирование, имеющее большой опыт боёв под Дубоссарами. Чуть дальше — у автомобильного моста, находились подразделения казаков и милиционеров Бендерского ГОВД.

Ночь стояла тёплая, тёмная, абсолютно безлунная — настоящая южная ночь. В её тиши был отчетливо слышан гул приближающейся тяжелой техники, можно было различить даже лязг гусениц.

В 2.40 показалась черная масса головы колонны. Вся техника двигалась с потушенными фарами. Впереди шёл танк. Отдельные силуэты бронемашин, попадая в поле зрения защитников крепости, сразу становились для них целями.

«Без команды не стрелять!» — передавался по цепочке приказ генерал-майора Николая Гаридова, первого заместителя командующего 14-й армии, руководившего обороной крепости, в том числе и всеми приднестровцами, кто находился там: ополченцами, казаками, милиционерами и гвардейцами тоже…

Колонна, пройдя поворот и приблизившись к крепости, замедлила ход, казалось, что будто прислушиваясь, кралась. И тут… То ли нервы у кого-то не выдержали, то ли… Со стороны моста ночную тишину взрезала «трасса» автоматной очереди! Нервы у всех были напряжены до предела — с крепостного вала тоже ударили. Из колонны враз ответили шквалом огня! И началось!..

Грохот пулемётов и автоматов, стремительные строки «трасс», огненные всплески-струи гранатомётов, оглушительные удары и разрывы гранат, взметнувшиеся ввысь осветительные ракеты, крики и стоны раненых — всё слилось в этой смертельной свистопляске!..

Расстреливаемая колонна дралась отчаянно, как раненый лев! Бойцы даже поднялись было в атаку!..Костенко ведь сказал, что крепость захвачена ОПОНовским батальоном (*какая убийственная ложь!), поэтому и идти приказал тихо, скрытно (?), с потушенными фарами.

Как рассказывал о том ночном кошмаре гвардеец Валера: «…Мы ответили, как могли в таком положении. Стрельба со всех сторон стояла страшная. Такие ощущения, не дай Бог, кому испытать…»

Много погибло… Очень много!

Из более чем трёхсот гвардейцев и ополченцев, что были в колонне, погибло 40 человек. А раненых!.. И вина за это целиком и полностью лежит на Костенко. Это не ошибка, это было его очередное преступление! «Профессионал» — но кто же так воюет: ни разведки, ни прикрытия!..

В том бою погиб и «Полоша» — командир отряда «конкретных пацанов»…