Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана)

«Что касается участия генерала Лебедя в так называемой «защите «Белого дома» во время ГКЧП, то 17 августа 1991 года он, находившийся в это время в отпуске, новым командующим ВДВ Павлом Грачевым был назначен руководителем оперативной группы ВДВ, и получил приказ привести Тульскую дивизию в боевую готовность. Утром 18-го задача была уточнена: «силами парашютно-десантного батальона организовать охрану и оборону здания Верховного Совета РСФСР. Совершив марш-бросок на Москву «в рамках мероприятий по реализации режима чрезвычайного положения», и прибыв утром 19-го к «Белому дому», Лебедь увидел уже знакомое зрелище: толпу и баррикады. Тот самый народ, стрелять в который себе дороже». 20 августа Лебедь вместе с командующим Сухопутными войсками В.Варенниковым, зам. министра обороны Б.Громовым, командиром группы «Альфа» В.Карпухиным, командующим ВДВ П.Грачевым, участвовал в совещании у зам. министра обороны СССР В.Ачалова, где обсуждался план штурма здания Верховного Совета РСФСР — операция «Гром». Тогда же Лебедь после рекогносцировки подготовил первоначальный план блокирования здания российского парламента, после чего министру обороны СССР Д.Язову заявил, что любые силовые действия возле «Белого дома» «приведут к грандиозному кровопролитию». Этого оказалось достаточно, чтобы «путчисты», и без того перепуганные, были окончательно деморализованы, и так и не решились отдать приказ о штурме. После этого П.Грачев поручил Лебедю сообщить защитникам «Белого дома» о возможном штурме здания. Ельцин пресёк колебания Лебедя простейшим способом: вывел его к народу и представил как командира воздушно-десантного батальона, перешедшего на сторону восставшего народа…

Генерал Лебедь не очень-то любил вспоминать те дни, называя тот «путч» ГКЧП «спектаклем». «Десятый раз повторяю, семнадцатый раз докладываю: ни на чью сторону я не переходил, — нервно говорил он. — Я последовательно выполнял все поступающие «сверху» приказы и самостоятельно не действовал… Как я свою часть туда привёл, так и увёл, не произведя ни одного выстрела, не разбив ни одной машины, не обидев ни одного москвича.» На заседании одной из парламентских комиссий на вопрос о том, взял ли бы он «Белый дом», если бы ГКЧП всё же решилось на это и он получил такой приказ, генерал твёрдо ответил: «Взял бы!» Кто бы сомневался — и опыта, и сил хватило бы. «Неблагодарнейшая тема — рассуждать: что бы было, если бы…». Но, ответив как профессионал-военный, не слукавил ли он, — как просто человек? Возможно… «…Но я вам этого не скажу. Должны же быть у меня какие-то личные тайны». Кто в то время хотел защищать дёргающуюся в агонии Советскую власть, жизнь, добитую горбачёвщиной, с её талонно-карточной системой при пустых полках магазинов? Тогда казалось, что хуже уже некуда. Люди даже и представить себе не могли, что это только «цветочки»…