Кровавое лето в Бендерах (записки походного атамана)

Когда на дорогу выскочил «УАЗ» ик — «таблетка», дважды ударил своей «коронной» короткой очередью. Перевел ствол чуть влево, чтоб добить наверняка — сейчас машина покажется у перекрёстка…

…В тот же миг пространство вдруг треснуло и заполнилось грохотом очередей и отлетающей от стен пылью и копотью! Пули, визжа рикошетом, заметались по комнате… Стрелок только успел выскочить на площадку, как сзади, вспыхнув, с треском рванула влетевшая в квартиру кумулятивная граната!..

«…Вниз!.. в подвал!.. в коллектор! «Ужасный грохот взорванной, разлетающейся в щепки подъездной двери, оглушил и болью ударил по ушам. Он метнулся в сторону…

— …Чтоб обезопасить себя, — мало ли что там могло нас ждать: «растяжка», или ещё какая хрень… — продолжал рассказывать Будунов, — Сашка вторым выстрелом из «Мухи» вышиб дверь в подъезд, вход «очистил»… Парни рывком туда. А тот с другой стороны дома на балкон второго этажа выскочил, спрыгнуть хотел. Тут его гвардейцы сразу из нескольких стволов и «сняли». Конечно же, никаких документов… Но зато какая у него «пушка» была!.. — покачивая головой, Борис восхищенно закатил глаза, — О-обал-деть!.. Я такие только на видео в боевиках видел!.. Мы вместе с гвардейцами к их штабу выходили, а там на этот ствол сразу республиканская контрразведка «лапу наложила»…

* * *

Видимо, с подобным «забугорным» «чудо-оружием» вскоре пришлось столкнуться и Михайлову с Тумаковым.

… Последние разведанные нужны были позарез. Их ждали все. Около полуночи поступил долгожданный звонок из штаба: разведчики вернулись, приходите… Михайлов пошёл сам — в группе, кроме него и Будунова, мало кто мог «читать» военную карту с нанесёнными на неё Мясиным значками условных обозначений. Да ещё это всё нужно было, за неимением карты, перенести себе на схему. С собой Вадим взял Виталия Тумакова.

Темень — хоть глаз выколи! И непривычная тишина — полная глушь. На сегодня, видимо, все уже настрелялись… Уже подходили к «Тигине» — оставалось-то сотня метров! — как вдруг перед идущим впереди Михайловым, коротко свистнув, что-то торкнуло по газону.

— Виталя, стой! Слышал? — резко остановившись, спросил Вадим. Быстро присел и снял автомат с предохранителя. Беспокойно озираясь, — но что можно увидать во мраке? — весь превратился в «слух»…

— Да это… кошка…, наверное…, - в полголоса проговорил озадаченный Виталий.

И тут, дернув кустик и одновременно выбив из асфальта искру, с характерным визгом рикошета в полуметре от Вадима ударила пуля. То, что это пуля — сомнений нет. Но ведь тишина! Выстрела-то ведь не было слышно! Шальная?.. Издалека прилетела?… Глушитель? Следующая пуля щёлкнула позади Вадима, уже у ног Виталия. Оба разом распластались на асфальте. Поползли вперёд. Назад нельзя — там вообще открытое место, а здесь этот тротуарчик хоть под защитой кустиков. Ползли почти полсотни метров. А пули всё звякали и звякали вокруг и рядом с ними. Цепочка кустарника, растущего на газоне, была явно слабой защитой от пуль. Но хоть с виду скрывала. И снайпер, видимо, стрелял наугад… Одна цзынькнула, задев ствол виталькиного автомата. Другая впилась в асфальт буквально в десяти сантиметрах от лица Вадима. «Очень страшно было», — признались потом парни, — «Когда в полной темноте и абсолютной тишине перед носом пули прыгают…» На следущий день Вадим, взглянув в зеркало, с изумлением увидел в отпущенной им «альковской» бородке пробившийся клочок седины, чуб тоже был слегка подёрнут «серебром»…

Но еще большее изумление у всех, кто видел, вызвало другое. Под вечер дела вновь позвали в штаб. По пути Михайлов и показал казакам то место, где ночью они с Виталей животом «шлифовали» асфальт… На ходу, осматривая участок тротуарчика, Вадим увидел что-то тускло блеснувшее металлом у бордюрного камня. Нагнулся — интересно, что за странная штучка?

Впившись, из асфальта на полсантиметра торчал какой-то стальной… пруток?… деталька?.. Как поначалу показалось с зубчиками на конце… Или это… оперение?! Как стабилизатор на хвосте мины?! Через пару минут выковыряли из асфальта — сильно деформированное «это» оказалось… пулей! Стальная, как сердечник, заостренная (была когда-то), диаметром три-четыре миллиметра и длиной где-то сантиметра три, а на конце четыре маленьких скошенных пёрышка стабилизатора!!! Эту невидаль Вадим отдал атаману сотни, собиравшемуся в горисполком — штаб обороны города, мол, покажи там, кому надо, чем стали Бендеры расстреливать…