Кровавое наследие

— Со мной всё в порядке, Кара Ночная Тень… просто отлично! — Он разжал руки и выпустил магический меч. Когда клинок исчез, Норрек взял шлем обеими руками и поднял его над головой. — По правде говоря, мне гораздо лучше, чем отлично!

— Подожди! — Женщина с волосами цвета воронова крыла кинулась к нему, в миндалевидных глазах её плескалась тревога. Милые глазки, решил новый Полководец, очень похожи на глаза другой женщины, с которой он недолгое время общался во время своего ученичества в Кешьястане. — Шлем…

— Да… он, наконец, мой… я теперь полностью экипирован.

Она прижалась к нему, положив ладонь на пластину нагрудника. Глаза словно умоляли о чём-то.

— Разве это действительно то, что ты хочешь, Норрек? После всего, о чём мы с тобой говорили раньше, неужели ты правда стремишься надеть этот шлем и отдать себя в распоряжение призраку Бартука?

— Отдать себя? Женщина, да знаешь ли ты, кто я такой? Я — кровь от крови его! Кровь взывает к крови, помнишь? В известном смысле я уже Бартук; я просто не знал этого! Кто лучше продолжит его дело? Кому больше подходит его титул и наследство?

— Тень Бартука собственной персоной? — возразила девушка. — И не будет больше Норрека Вижарана, не станет его разума, его души… и если доспехи продолжат то, что начали, полагаю, скоро ты даже внешне превратишься в подобие своего предшественника. Бартук будет носить доспехи. Бартук, вернувший себе свою роль. Бартук, погубивший множество невинных, он, а не ты — убил твоих друзей…

Друзья… Ужасные образы изувеченных, окровавленных тел Сэдана Триста и Фаузтина вновь расцвели в осаждённом мозгу Норрека. Они были жестоко убиты, и с тех самых пор он каждую секунду терзался страшной виной за их гибель. Он ясно помнил, как доспехи прикончили каждого из них, а теперь Кара говорит о новых грядущих смертях.

Он чуть опустил шлем, борясь с самим собой.

— Нет, я не могу позволить, чтобы такое случилось… не могу…

Но руки сами собой поднялись снова, и шлем оказался над головой.

— Нет! — взревел Норрек, обращаясь к магическим латам. — Она права, будьте вы прокляты! Я не хочу быть частью вашего кровавого предприятия…

Но это же глупость… — зашептал голос в мозгу, так похожий на его собственный. — Сила твоя… ты можешь делать с ней всё, что пожелаешь… мир порядка, где не будет больше войн между королевствами, где не станет бедняков… вот истинное наследие… вот о чём думал Бартук…

Звучало это прекрасно. Просто опустить шлем на голову — и Норрек сможет изменить мир, сделать его таким, каким он должен быть. Демоны станут служить его монументальной задаче, их воля подчинится власти Полководца. Он создаст государство, которому даже Небеса позавидуют.

И всё, что надо для этого, — надеть шлем, принять свою судьбу…

Вдруг он почувствовал, как Кара пошевелилась…

Одна рука соскользнула со шлема, стискивая запястье колдуньи железной хваткой, — девушка даже охнула. Из её кулачка выпал мерцающий кинжал, сделанный из слоновой кости.

Она хотела воспользоваться им… убить его.

— Глупая женщина… — фыркнул Норрек, не замечая, что голос его звучит уже как-то не так. Он оттолкнул её, бросая на песок. — Лежи тут! Через мгновение я разберусь с тобой!

Несмотря на предупреждение, тёмная волшебница попыталась подняться, но выросшие из земли песчаные руки пригвоздили её к месту. Ещё одна струя песка засыпала рот, предотвращая возможность произнести какое-нибудь заклинание.

С горящими от предвкушения глазами Норрек снова взял шлем и возложил его себе на голову.

Мир, которого он никогда не знал, лежал открытым перед ним. Он увидел, какой мощью владеет, увидел легионы, которыми может командовать. Всё, чему помешал когда-то один приятель-Вижири, может ещё свершиться.

Кровавый Полководец снова жив.

Но Полководцу нужны солдаты. Оставив Кару барахтаться на земле, Норрек взобрался на вершину дюны и взглянул на Лат Голейн. С алчным интересом наблюдал он за демонами-воинами, вгрызающимися в стены и ворота. От кровавого разрушения город отделяют разве что минуты. Он может позволить своему войску повеселиться, позволить прокатиться по Лат Голейну, убивая каждого мужчину, женщину или ребёнка, а потом известить их о своём возвращений в мир смертных.

Он представил текущую повсюду кровь, — кровь всех тех, кто боялся и ненавидел его. Кровь тех, кто канет в небытие по его приказу…

Дюна внезапно разверзлась, и из песка выпрыгнули две тёмные фигуры. Две пары сильных рук схватили его за запястья, заводя их за спину.

— Привет… старый друг… — прошептал с одной стороны до ужаса знакомый голос. — Прошла… целая жизнь… с тех пор… как мы… не виделись…

Норрек вздрогнул, узнав голос:

— С-Сэдан?

Он повернулся туда, откуда шёл голос, и оказался лицом к лицу с шелушащейся, гниющей головой своего мёртвого компаньона.