Кровавое наследие

 Он вошёл в дом по собственной воле, и это лишь укрепило надежду Буффалона. Несмотря на ранний час, жизнь в таверне кипела. Большинство посетителей были моряками, но попадались и торговцы, и паломники, и военные, принимающие участие в общем застолье. Не желая привлекать к себе внимания, Буффалон занял место в углу и тихо сел.

 Девочка-ашкелотка, слишком юная, чтобы работать в подобных заведениях, скользнула к нему, чтобы принять заказ. Ноздри Буффалона уже трепетали от запаха еды, готовящейся в кухне, так что он не задумываясь попросил это ароматное кушанье и в придачу кружку эля — промочить горло. Девочка присела в реверансе и заспешила прочь, давая солдату возможность осмотреться.

 Немалую часть своей жизни Буффалон провёл в тавернах и гостиницах, и эта, по крайней мере, не была похожа на место, где повара приготовят всё, что попадётся в расставленные по дому мышеловки. Столы и пол содержались в относительной чистоте, и никто из посетителей не давился ни едой, ни выпивкой. В общем «У Сласки» подтверждала мнение солдата о Эдинополисе как о провинции, находящейся на самом пике расцвета, где прибыль могут получить все, даже нищеброды.

 Прибежала девчушка с едой, которая выглядела и пахла достаточно аппетитно. Улыбнувшись, она назвала вполне приемлемую цену. Буффалон выжидающе смотрел на свою руку в перчатке.

 Ничего не происходило. Перчатка не шлёпнула по столу, оставляя монеты; Буффалон пытался не выказывать внезапной тревоги. Неужто латы позволили ему забрести в ловушку? Если он не заплатит, его, по меньшей мере, выкинут за дверь, у которой стоят двое мускулистых молодцев, до сих пор не интересовавшихся им, но теперь более чем внимательно следящих за разговором посетителя и девочки служанки.

 Она повторила, сколько с него, на этот раз не так дружелюбно. Буффалон с яростью уставился на перчатку: Ну давай же, проклятие! Я просто хочу вкусно поесть! Ты же можешь это, не так ли?

 По прежнему ничего.

 — Что то не так? — осведомилась девочка, и выражение её лица ясно говорило, что она уже знает ответ.

 Буффалон не отозвался, сжимая и разжимая ладонь с ускользающей надеждой обнаружить там появившиеся по волшебству монеты.

 Кинув взгляд на двух вышибал, служанка начала пятиться.

 — Простите, господин, я… у меня ещё другие столы…

 Солдат глядел мимо неё на парочку крепышей, уже направившихся к нему. Действия девочки явно послужили для них сигналом приступать к своей работе. Он поднялся, опершись руками о стол.

 — Подожди! Это не то, что ты…

 Под ладонью тихонько звякнули упавшие на стол монеты.

 Девчонка тоже услышала звон, и улыбка мгновенно вернулась на её личико. Буффалон снова сел и показал на небольшую горку перед собой:

 — Прошу прощения за заминку. Я никогда ещё не был в Эдинополисе и задумался, есть ли у меня нужная сумма. Этого достаточно?

 Улыбка девочки сказала ему всё, что он хотел знать.

 — Да, господин! Более чем!

 Через её плечо Буффалон увидел, что крепкие парни стоят в нерешительности. Тот, кто повыше, хлопнул товарища по спине, и громилы вернулись на свой пост.

 — Возьми сколько надо за еду и питьё, — сказал боец девочке, испытывая огромное облегчение. Она так и сделала, и тогда Буффалон добавил: — А эту монетку оставь себе.

 — Спасибо, господин, спасибо!

 И она, осчастливленная, полетела к стойке, получив, судя по всему, самые щедрые чаевые в жизни. Это зрелище порадовало Буффалона. По крайней мере, хоть какое то доброе дело от этих треклятых доспехов.

 Он посмотрел на латные перчатки, размышляя над тем, что только что случилось. Доспехи без слов дали ему понять, что они, а не он, контролируют ситуацию. Буффалон живёт своей жизнью, но только с их согласия. Думать иначе — означало бы быть круглым дураком.

 Несмотря на поистине затруднительное положение, Буффалон всё же насладился едой. В сравнении с похлёбкой капитана Рихтеля это было просто небесным нектаром. Кстати, о небесах. Поглощая жаркое, солдат размышлял. Доспехи прижали его к ногтю, но наверняка есть способ обойти их бдительность. В столь процветающей провинции, как Эдинополис, наверняка в изобилии не только колдуны, но и техножрецы. Даже если маги ничего не сумеют сделать для Буффалона, то у служителя БогаМашины может получиться. Ведь жрец Связан с куда более могущественными силами, чем заколдованные железки.

 Но как заговорить с техножрецом? Буффалон сомневался, что доспехи согласятся допустить это. Получится ли, проходя мимо, метнуться к ним? Сумеет ли он сделать хотя бы это?

 Почти отчаявшемуся человеку все ещё казалось, что попробовать стоит. Доспехам он нужен живым и относительно здоровым; одно это уже может дать ему возможность. В конце концов, Буффалон попытается — не ради жизни, но ради спасения своей души.

 Он доел, а потом быстро расправился с остатками эля. За это время маленькая служанка не раз подбегала, спрашивая, не надо ли чего, — вот какого уважения можно добиться чаевыми. Буффалон дал ей ещё одну из оставшихся мелких монет — отчего девочка заулыбалась шире прежнего, — а потом небрежно спросил о городских достопримечательностях.