Кровавое наследие

Он с силой ударил меня кулаком по лицу. Я пошатнулся и крепче прижался к стене. Но никакая сила и мощь не заставит меня свернуть с выбранного пути - я не поддамся слабости и отныне ничего не сделаю для главы клана.

-Уничтожь стаю! Разорви каждого из них! - прокричал Реджинальд. Это был приказ, а я, заклейменный волк, не подчинился. Я вновь бунтовал, как некогда вступил в неразрешимый конфликт с Сайрусом. Но Альфа в отличие от главы Носферату сдался и отпустил волка на свободу.

Десяток сабельных оружий вмиг пронзили мое горло, сердце, печень, желудок. Я согнулся, словно меня вывернуло наизнанку. Удар каменной кувалдой по спине довершил дело - я повалился на пол. На кафеле я увидел кровь, и хотя рядом находилась Глэдис, я понял: кровь моя. Внутри будто поработала мясорубка. Я не чувствовал ничего кроме тяжести и боли. Я захлебнулся собственной кровью.

-Не поздно принять верное решение, - вновь заговорил глава Носферату. Он глядел на оборотня, такого жалкого и умирающего, и предлагал спасение. Он, будто бы дьявол, искушающий душу. - Покорись магии печати. Встань и убей своих товарищей, как я приказал.

Я ничего не ответил, поскольку и легкие мои тоже подверглись расправе жестокой мясорубки. Стало невозможно дышать. Я прикорнул к стене. Чуть смежил веки. Меня сотрясала дрожь. Агония? Предсмертный озноб? Шум битвы снова умолкал. Или это я перестал слышать? Я открыл глаза. Оказывается, прибыли не только вампиры, но и два полноправных члена стаи, которые до недавнего времени оставались в туннеле.

Джеральд, с ног до головы покрытый кровью, светился от переполнявшего его счастья. Казалось, в самой жесточайшей схватке он черпал для себя вдохновение. Волхв жил ради борьбы и даже больше - он жил ею. Абигэйль в перерывах между отступлением и атакой бросала влюбленные взгляды на серого оборотня, которому, похоже, в бою не было равных. Еще бы! Ведь он защищал свою любовь! Дирк сумеет позаботиться и о Абигэйль и о сестре. Впрочем, Дезире и сама не даст себя в обиду. Стая достаточно сильна. Они и без меня справятся.

Я подозревал, что не вернусь в Оак парк, не увижу родное поместье. Всё-таки не напрасно я попрощался с домом. Последние искорки жизни внутри меня угасли, и веки мои закрылись сами собой. Я больше ничего не видел и не слышал. Первый день войны, к которой я так сосредоточенно готовился, завершился, и в этот день я сделал больше, чем можно было ожидать, сделал самое главное: не убил своих друзей. Ну и пусть этот день стал последним в моей жизни.

Я начал стремительно погружаться во тьму и тишину, как вдруг почувствовал рывок - кто-то выдернул меня из мрака, резко потянув за ниточки, связующие меня с этим миром. Кто-то не позволил мне уйти безвозвратно и теперь тащил обратно, хотя это казалось невозможным. Я распахнул глаза и увидел свет, излучаемый сине-зелеными очами Лютича.

-Сэм, - хрипло произнес я.

Я слабо улыбнулся: так это Сэм извлекает меня из мрака. Ну да, ведь мы неразрывно связаны. Светлый волк, которого я опять видел лишь в образе золотисто-рыжего солнечного пятна, такого же размытого, как прежде, когда мы еще не были знакомы. Мне было достаточно и такого видения. Умереть с именем любимой на устах - это ведь так прекрасно. Сэм! Я люблю тебя! Я так хотел бы крикнуть эти слова во все горло, чтобы слышал весь мир. Главное, конечно, чтобы Саманта услышала, прежде чем я окончательно уйду. Но, к сожалению, голосовые связки не слушались меня, и я не смог выдать ничего, кроме хриплого шепота, произнесшего ее имя.

-Сэм, - повторил я, и больше ничего. Она шагнула вперед, как мне показалось, по крайней мере. Я туманно различал ее и видел, что сражение прекратилось. В зале не осталось ни вампиров, ни оборотней. Похоже, все они убежали. Я надеялся (знал и не сомневался), что стая одержала блестящую победу. Вероятно, они бросились вдогонку уцелевшим пиявкам, чтобы прикончить всех оставшихся. Никого больше нет, кроме Саманты и меня... и Реджинальда.

-Так значит, Сэм. - Он повернулся к Лютичу. Его тон был ледяным и коварным. - Эллиот не желает убивать товарищей, а предпочитает смерть. Но это не спасет его друзей. Собак, так или иначе, ожидает гибель.

Вампир бросился на Лютича, смотревшего только на меня. Она не собиралась продолжать жить без суженого. Я услышал шипение, будто очутился вдруг среди тысячи змей, трещавших наперебой. Они, вампир и оборотень, смешались в клубок, но лишь на мгновение. А затем боль обожгла мне шею и руку. Призрачная боль, которая принадлежала мне лишь отчасти, а в большей степени - Лютичу. Реджинальд покусился на жизнь Саманты!