Кровавое наследие

 — Ну, будь здоров, друг… Время… купить… ту ферму… которую ты… всегда… хотел… Буффалон…

 Затем свет вспыхнул, ослепляя бойца и его спутницу. К счастью для обоих, длилось это всего несколько секунд, но к тому времени, когда зрение вернулось к ним, они обнаружили, что исчезло не только небесное свечение — с ним пропали и две нежити.

 Буффалон уставился в одну точку, не в силах заговорить.

 До его запястья мягко дотронулись. Дизи Кромил смотрела на солдата с сочувствием:

 — Они сделали следующий шаг в вечном путешествии, получив новую роль, помогая поддерживать равновесие мира.

 — Может быть…

 Куда бы они ни ушли, Буффалон знал, что не мог помочь им. Лучшее, что он может сделать, — это хранить память о них и как то изменить свою жизнь ради их дружбы. Он снова взглянул вверх, в первый раз заметив, что неизменные грозовые тучи, наконец, успокоились. В сущности, они уже начали рассеиваться, намекая на то, что скоро в вышине появятся лоскуты чистого неба.

 — Что ты будешь теперь делать? — спросила девушка.

 — Не знаю. — Он посмотрел в сторону Эдинополиса, единственного оплота цивилизации на много дней пути отсюда. — Наверное, сперва отправлюсь туда. Посмотрю, не требуется ли им помощь в уборке. А потом… нет, правда, не знаю. А ты?

 Девушка тоже повернулась к отдалённому городу, давая мужчине возможность изучить её профиль.

 — Да, Эдинополис — это имеет смысл. Кроме того, я хочу разузнать, там ли капитан Скетти и «Ласточка». Я перед ним в долгу. Он обращался со мной словно с дочерью, и, наверное, боится, что я утонула в море.

 Не чувствуя желания расставаться с девушкой, Буффалон отозвался:

 — Тогда я пойду с тобой, если не возражаешь.

 Слова его вызвали у Дизи неожиданную улыбку.

 И Буффалону очень понравилась улыбка светловолосой женщины.

 — Отнюдь.

 Припомнив поведение многих благородных господ, которым служил, Буффалон вежливо предложил ей руку, которую она, после секундного колебания, приняла. И усталая пара, вместе преодолев остатки разрушенной дюны, отправилась назад к цивилизации. Ни один из них не обернулся, не взглянул туда, где лежали, уже полузанесенные дрейфующим песком, голова и туловище командующего Асклизиуса туда, где растворились в безбрежной пустыне Виктус и доспехи. Измученный солдат не стремился к тому, чтобы что то напоминало ему о том, что случилось — и что могло случиться, если бы победа осталась на стороне Тьмы.

 Ковчег Диспатера снова погребен вдали от взглядов и знания людей…  

Эпилог

 Ночь пала на пустыню Мара, мрачная, задумчивая ночь. Дневные создания поспешили в безопасность своих нор, а те, кто охотится во тьме, вышли на поиски беспечной добычи…

 Из под песка медленно выползло чудовище, от которого разбежались бы в панике обезумевшие песчаные магготы, скарабеи, грифы и хищные демоны. Жвала, щёлкая, несколько раз открылись и закрылись, выпученные жёлтые шары глаз слабо горели во мраке, осторожно и внимательно ощупывая унылый ландшафт, разыскивая… разыскивая что то ужасное.

 Баатезу, пошатываясь, поднялся из скопившейся под ним омерзительной лужи чёрной жижи. Рана, нанесённая кинжалом инквизитора, не поддавалась исцелению привычными ему средствами, и гелугон знал, что не имеет права взывать сейчас к своему владыке Белиалу и молить его о помощи. Белиал уже в курсе его провала и, хуже того, уничтожения адского войска, призванного на подмогу командующему Асклизиусу.

 Нервничающий демон выбрался из песка. Проклятое заклинание инквизитора все ещё не иссякло, хотя его сила уже ослабела. Когда он восстановит силы и оправится от ран, гелугон найдёт Буффалона и женщину. О, как сладка будет его месть! Он проткнёт каждого насквозь, убедится, что они живы, и станет по очереди сдирать с них плоть — с одного, с другой, с одного, с другой. А потом Баатезу медленно сожрёт их, смакуя каждый кровавый кусочек…

 Даже убежав и спрятавшись, гелугон чувствовал выброс зловещего заклинания. Он мог только предполагать, кто в ответе за него, но колдовство это означало верный конец для большинства низших извергов. Столь поспешный призыв такого большого количества воинов Тьмы в начальной стадии привязывал их к смертной оболочке, приданной им. По прошествии времени, ну хотя бы месяца, они бы уже приспособились к существованию на уровне смертных и способны были бы сбросить скорлупки. При гибели смертной оболочки изверги бы просто вернулись домой, но это новое заклинание слишком скоро оборвало их земные якоря. Только самые сильные способны пережить резкое разделение, вызванное к тому же такой огромной силой. Для человека это всё равно что вырвать дитя из лона матери за месяц до того как придёт время ему появиться на свет. Выжить могли только сильнейшие…

 Немногие оставшиеся обречены скитаться по миру Элении в форме привидений или фантомов, неспособные вернуться в преисподнюю. В отличие от баатезу, большинство демонов лишены настоящего разума и не в состоянии планировать что то дальше текущего мгновения; Белиал и в этом положился на своего подчинённого, предоставив ему руководить адскими солдатами.