Кровавое наследство

– Я вызвал одного из воинов клана на поединок. Замысел сработал. Удалось выиграть время. Кланы на некоторое время отложили решительный штурм. За эти несколько минут проинструктированная мною, случайно оказавшаяся со мной в рубке доктор Дейра Лир сумела отключить электрические цепи, которые питали энергией контролирующую и обеспечивающую безопасность работы ядерного двигателя систему. Не успел приблизившийся ко мне омниробот выстрелить, как моя машина взорвалась, тем самым вызвав детонацию пентаглицериновой взрывчатки, заложенной в стены каньона.

Кай на мгновение примолк, вспомнив картину, как гора подброшенной взрывом земли похоронила первую линию вражеских боевых роботов.

– Мы с доктором Лир спаслись в катапультируемой капсуле. – Руки у Кая сами по себе сжались в кулаки. Он наклонил голову и тихо добавил: – У меня не было выбора.

Романо тут же вскочила со своего места:

– У тебя не было выбора! Ты рассказываешь об этом с таким гордым видом, словно хвалишься тем, что запросто расправился с бешеной собакой, а не с доблестными воинами, водителями боевых роботов. Ты обязан был победить их в честном поединке, но ты предпочел устроить большой бум! Ты считаешь, что это героический поступок?!

– Нет, но... – попытался было возразить Кай, однако Романо не дала ему договорить:

– Нет?! Еще бы! А ты подумал о тех своих солдатах, которые не успели покинуть проход? О, небеса, и после этого ты смеешь заикаться о чести!

Кай повесил голову.

В этот момент Хэнс Дэвион пристукнул кулаком по столу.

– Полковник Вульф, я обращаю ваше внимание на то, что уважаемая коллега из Конфедерации Капеллана пытается свести счеты со своей сестрой. И это в присутствии такого высокого собрания!.. В который раз она пытается свернуть обсуждение частного военного эпизода в русло ее личных и не очень чистоплотных замыслов. Я требую обсудить вопрос о вынесении ей общего порицания за неуважение к присутствующим. Я настаиваю, чтобы вы предостерегли уважаемую коллегу и внушили ей, что необходимо соблюдать общие, установленные предками правила. Пусть ее вопросы, тем более эмоциональные восклицания, служат поиску истины и только по этому вопросу. Критиковать человека за принятое решение – а я уверен, что оно было верным и единственно возможным, – за то, что было сделано во время сражения, я считаю не только недопустимым, но и аморальным. Я не услышал ни одного обоснованного довода, который уважаемая коллега могла бы бросить на чашу весов справедливости. Глаза у Романо вспыхнули, в них сквозило откровенное безумие. Она заговорила быстро, взахлеб, выкрикивая отдельные слова:

– А я продолжаю утверждать, что поведение Кая Алларда дает повод для разговора об очень серьезных вещах. Полковник Вульф ставит вопрос об объединении наших вооруженных сил перед лицом общей угрозы, не так ли? Так вот, поступок лейтенанта Алларда показывает, что не всем офицерам в штабе единого командования можно доверять. Не все из них обладают достаточным боевым опытом и понятием о чести. Как, скажите мне, я могу передать свои войска под общее командование, если не доверяю его представителям? Где гарантия, что мои солдаты не попадут под начало офицера, который бросит их на произвол судьбы, для которого нет разницы между своими и чужими – он готов угробить и тех и других! Ради чего, спросите вы? Сами знаете, ради чего.

Она прищурилась, хитро улыбнулась и глянула на Дэвиона.

– Всем известно, с каким вожделением Дэвионы-Штайнер поглядывают на мое государство. Где гарантии, что, послав войска против кланов, я не окажусь беззащитной перед агрессией с их стороны? Как я могу доверить безопасность своего государства такому человеку, как Аллард? – Она повернулась к Каю. – Твоим действиям, лейтенант, нет оправдания!

Кай едва сдержал гнев, с трудом, отчаянным усилием воли ему удалось удержаться от возражений, яростных выкриков, ответных обвинений. Сначала он решил, что нельзя давать повод Романо вступить в перебранку – она только и ждет, чтобы он сорвался и здесь, в зале, разгорелся скандал. Она была мастерица замутить воду, а потом вылавливать в ней рыбку. Эта мысль была безусловно верна, но что-то еще таилось в сердце, на самом донышке. Вот это «что-то» и подкосило его.

«Она права! Сам знаешь, что она права, – решил он. – И не в кланах дело – с ними-то мне нечего цацкаться, а вот погибшие с нашей стороны... Я ведь даже в тот момент не вспомнил о них. Не подумал. И пусть это бесполезно, пусть я не мог предупредить их – кланы бы сразу раскусили мой замысел, – все равно я не подумал о них. Выходит, не солдат ты, Кай, а мясник».

Он заставил себя посмотреть прямо в глаза Романо.