Кровавое наследство

– Да, приходится согласиться. Мы слишком рано поверили в успех. Мне не нравится, что каждый оратор только тем и занимается, что поносит Ульрика и поддерживает откровенных милитаристов ортодоксального направления. Мне следовало подумать о том, что Конал сумеет сплотить своих сторонников. Они никому слова не дают сказать.

– Думаю, у Конала есть камень за пазухой. Возможно, Крестоносцам удалось договориться с колеблющимися, и теперь они в состоянии контролировать ход дебатов. Цель его ясна – бить в одну точку и не допустить, чтобы обсуждение свернуло с проторенной дорожки.

– Занятный анализ. – Глаза Сириллы сузились. – С той поры, как мы отвели войска, наши политические противники ни разу не использовали подобный тактический прием. Хотя, несомненно, они тоже детально продумали весь ход сегодняшнего заседания.

В этот момент слова попросил Конал Уорд.

– Уважаемый Хранитель, уважаемые Ханы. Боевые товарищи! Много критических замечаний раздавалось сегодня в этом зале, и, можно сказать, их острие в основном было направлено на Хана Ульрика. Обвинения серьезные! Прежде всего ему указали на предосудительное поведение во время первого этапа вторжения. Многие отметили, что, завоевав больше миров, чем все остальные кланы, он якобы нарушил соглашение, которое было заключено перед началом великого похода. Далее, утверждалось, что в результате такого бездумного продвижения, которое оказалось не под силу другим кланам, он обесчестил и покрыл наше славное имя позором. Многие говорят, что подобное смешение всех наших планов, наплевательское отношение к нашим братьям послужило причиной серьезных поражений, которые потерпели Кланы Нефритовых Соколов и Медведя.

Голос у Конала был сильный, поставленный, он в совершенстве владел им. Мастерство оратора тоже не было чуждо ему – он умел привлечь внимание аудитории. К тому же и внешность у него была представительная – настоящий воин: высок, широкоплеч, черты лица правильные, но немного грубоватые.

– С другой стороны, – так же веско продолжил Конал, – многие из выступавших слишком превозносили мои боевые заслуги. Они заявляли, что именно во мне видят человека, способного заменить Ульрика на его посту. Они ссылались на тот опыт побед, который я приобрел, являясь командиром тяжелой галактической кавалерии, и в тех битвах, в которых мы сталкивались с Кланами Снежного Ворона и Медведя. Они старались напомнить, что в двадцать семь лет я выиграл право на обладание родовым именем, и четыре клана просили передать им мой наследственный материал. Они приводили примеры, что мои отпрыски в возрасте десяти и пятнадцати лет доминируют в своих сиб-группах.

Он сделал паузу и оглядел зал.

– Не скрою, мне приятно слышать такие слова, но я должен признать, что здесь не время и не место подобным похвалам. Мы, Волки, выбираем Хана, и я хочу со всей определенностью заявить, что высоко ценю деятельность на этом посту уважаемого Ульрика. Я не желаю, чтобы кто-то из присутствующих здесь расценил выступления таким образом, что у меня, мол, есть стремление занять его место. Поверьте, в зале присутствуют куда более достойные кандидаты: Сирилла Уорд, Наташа Керенская, Антон Фетларал, например... Они вполне могут справиться с такой ответственной работой. Сирилла и Антон уже побывали в этой роли, у них есть опыт.

Фелан услышал, как хихикнула Сирилла:

– Какой добрый, не правда ли, Фелан? Молодой человек никак не мог разделить ее веселое настроение:

– Вы что, не понимаете, что он творит?

– Конечно, понимаю и считаю, что, действуя подобным образом, он может добиться успеха. Конал между тем упер руки в бока.

– Естественно, что, говоря об этих достойных гражданах, я не имею в виду, что Хан Ульрик менее достоин, чем они. Ни в коем случае! Не требую я и замены Ульрика!..

Это заявление вызвало переполох в рядах членов Совета. Некоторые начали ожесточенно перешептываться, другие погрузились в непроницаемое молчание. Фелан заметил, что особое смятение эти слова вызвали в рядах сторонников Конала. Они просто дар речи потеряли, лица их от гнева налились краской. Конал безмятежно улыбнулся. Владимир тоже...

Выступавший, подождав, пока Хранитель, отчаянно колотя молотком, не наведет порядок в зале, продолжил: