Кровавое проклятие

Задыхаясь на полу, Клио подражала ему. Она бросила чары в спину Мадригала, когда он метнул магию в лицо Лира. Лир упал с криком боли, и Мадригал рухнул, крича от удивления и боли.

Оба инкуба вскочили на ноги и стали колдовать, но в этот раз Клио подражала не Мадригалу, а Лиру.

Магия обвивала его пальцы, и Клио следовала за ним как можно ближе, они двигались почти в унисон. Будто не она копировала его, а он направлял ее. Она не думала. Просто плела.

Мадригал отчаянно бросил магию в плетение Лира, а копия Клио ударила его в спину. Он упал во второй раз, опутанный оковами. Он беспомощно извивался, а Лир вытащил последний зачарованный метательный нож из ножен на руке.

Тихая дрожь пронеслась по двери тайника. Плетение мерцало радугой красок, нити вспыхнули алым. Дверь поднялась, словно ее тянули к потолку невидимые рычаги.

Лицеус стоял в круглом проеме и смотрел на происходящее холодными глазами.

Лир не мешкал. Он метнул нож в отца.

Лицеус не двигался. Круг чар появился, и нож застрял в нем, словно в глине, а не сияющем плетении. Лицеус не колдовал. Клио могла описать лишь так, будто он призвал круг, магия сразу появилась, возникла от его мыслей.

Глава Ризалис указал на ноги Лира. Золотая вспышка, и другой круг появился на полу под Лиром. Краски мерцали на нитях, они вспыхнули белым, и молнии полетели вверх, стали шипящей клеткой с Лиром в центре.

Мадригал извивался, и оковы на нем порвались. Он быстро вскочил на ноги, кривясь от смущенной ярости.

— Ты сможешь сам разобраться с нимфой? — спросил сухо Лицеус.

Мадригал покраснел.

— Конечно, могу.

— Тогда убери ее с моих глаз, — он миновал круглый порог, и дверь закрылась. — И уйди с дороги.

Мадригал повернулся к Клио, чары искрились на его пальцах. Она подняла ладонь. Еще можно было наколдовать что-то одно.

Магия Лицеуса была для нее непонятна, но, даже если она не понимала, как работало плетение, она знала, как работали круги магии.

И когда Мадригал метнул в ее чары, она ударила магией по клетке вокруг Лира. Ее чары попали по кругу и разорвали внешнее кольцо. Сила разлетелась, ток пробежал по потолку и оставил следы на полу.

Чары Мадригала попали в ее грудь, и все почернело.

* * *

Электрическая клетка взорвалась, Лир прокатился по полу, содрогаясь, перед глазами все расплывалось. Охнув, он приподнялся.

Клио рухнула от чар Мадригала — она могла отбить тот заряд, но освободила Лира. Схватив ее за длинные волосы, Мадригал взглянул на Лира, радостно скалясь. Он потащил ее из комнаты.

Мадригал не собирался сразу убить Клио, и ей придется одолеть его самой. Лир не мог ей помочь.

Он повернулся к отцу, окинул главу семьи взглядом. Деймон был незнакомцем. Он был сильным лидером семьи, далеким и непознанным божеством, которое раздавало приказы и определяло наказания. Он судил, достойны ли его сыновья, и решал, жить им или умирать.

Лир схватил лук одной рукой, стрелу — другой. Он выстрелил.

Круг чар появился перед Лицеусом, этот чуть отличался. Он не поймал стрелу, а отразил ее. Обломки разлетелись по граниту.

Стиснув зубы, Лир вытащил три стрелы с разными чарами, пронзающими щит. Он выпустил их быстрой очередью.

Появились еще два круга, отбили стрелы Лира, словно они не были зачарованы. Щепки полетели по комнате, Лир потянулся за плечо в третий раз, задел пальцами редеющий запас стрел в поисках чар, что пробьют эту защиту.

Лицеус пошевелился — беспечно махнул ладонью.

Лир даже не видел магию. Его лук вылетел из его хватки и улетел в дальний угол. Боль пронзила его безымянный палец и мизинец, сломанные от удара.

— Хватит, — сказал Лицеус. — Ты всегда был до безрассудства настойчивый.

Лир стиснул зубы и потянулся к цепочке с чарами. Лицеус махнул рукой, три круга-щита превратились в шесть. Они окружили его, готовые остановить атаку.

— Но твое упрямство — это сила, — вдруг добавил его отец. — Иначе ты не продолжал бы там, где другие сдались. То, что многие считали невозможным, ты достиг и делал так снова и снова.

Лир замер с камнем между пальцами, грудь странно сдавило. Его отец никогда еще не говорил ничего хорошего о самом разочаровывающем сыне.

— Теневое плетение гениально, — негромко сказал Лицеус. — Строение чар поражает. Ты превзошел мои ожидания.

Лир застыл. Это неправильно. Он готовился ко всему в столкновении с отцом, но не к этому.

— Я не зря терпел твое непослушание, — идеальные губы Лицеуса, такие же, как у Лира, изогнулись в слабой насмешливой улыбке. — И не зря не давал твоим старшим братьям убить тебя.

Он медленно провел рукой, и его круги чар завертелись быстрее.

— Твои плетения не ограничены правилами и изобретениями. Только ты из моих сыновей можешь овладеть самыми сложными техниками из этого тайника. Я думал, что еще пять или десять сезонов опыта, когда ты перерастешь непослушание, ты убьешь братьев и займешь место Анданте как мой наследник.

Лир медленно опустил руку.

— Д-да?

— Скажи, Лир, — глаза Лицеуса блестели. — Как было плести чары из Пустоты?

Его тело похолодело, все мышцы напряглись до боли.