Кровавое шоу

— Мотив убийства? — раздраженно оборвал Сорин, чувствуя, что у него болит голова; промелькнула какая-то мысль, но зацепиться он не успел, а лишь отложил в памяти веху — «сливочный торт».

— Мотивов может быть миллион! — смело заявил Штраус. — Дела в сфере шоу-бизнеса такие запутанные и многогранные, что там дюжина чертей ноги переломают. Все в одной куче — большие деньги, популярность, красивая жизнь и секс, наркотики, что угодно! Это если внучек любимую бабушку зарежет, все ясно: попятил у бабульки ценную иконку шестнадцатого века. А в шоу-бизнес втянуты десятки разных структур. К примеру, знакомая вам банкир Тамара Артакована, в быту царица Тамара, часто спонсирует молодые таланты из глубинки, не имея с этого дела ни хрена прибыли. А депутат Госдумы Локтева-Дворецкая пользуется в эстрадных кругах такой поддержкой, что они ее собираются выдвигать в президенты! Честное слово!

— Кто, ты сказал? — вскинулся Сорин. — Повтори!

— Локтева-Дворецкая.

В памяти Сорина возникла элегантная дама, сидевшая вот в этом казенном кабинете и сбрасывающая пепел сигареты в баночку из-под пива. Баночка стояла на месте.

Штраус выхватил свою записную книжку, словно пистолет.

— Светлана Дмитриевна Локтева-Дворецкая, депутат Госдумы, член попечительского совета студии грамзаписи «Граммофон XXI век». Муж — Локтев Владимир, имеет крупное туристическое агентство «Тур Вселенная»… По не крепко проверенным данным, этот Иван Локтев моложе жены лет на пять, пропойца и круглый дурак. Всеми делами фирмы вертит жена. Чего ей официально нельзя как депутату.

Володин сказал негромко, внятно и раздельно:

— Плевать на дурака мужа. Мама Локтевой — Дворецкая Анна Николаевна, живет тремя этажами ниже убитого Княжина. В том же доме. Вот что интересно!

— Именно. И сама Светлана Дмитриевна воспитывалась на коленках Княжина! Приехали. Или мы устали до отупения или глупы от рождения, — безнадежно сказал Сорин. — Вот вам и сливочный торт.

Верные коллеги вытаращили глаза, и Володин переспросил:

— А при чем тут торт?

— При том, что Казанская Надя его съела, — ответил Сорин, понимая, что говорит полнейшую ерунду, не связанную ни с чем.

— Ну, съела и съела! — обидчиво вспыхнул Володин. — Голодная была! Она торт съела, а ее сейчас, быть может, рыбы едят!

— Нет, — скупо засмеялся Сорин. — Я не верю, чтоб она утонула. Не из тех она, по моим представлениям, чтоб ее можно было так просто утопить. Виталий, ты считаешь ее погибшей?

— Нет.

— Трупа нет, считать погибшей нельзя, — качнул головой Володин.

— Закончим на сегодня, — сказал Сорин и потянулся к телефонной трубке, надеясь поймать машину до дома. — Мы сейчас мешаем друг другу. Общая мозговая атака хороша, когда есть большой объем информации. Мы сбиваем друг друга с мысли. Подумаем каждый за себя.

Машина, как ни странно, нашлась. Но за квартал до своего дома Сорин решил, что надо немного пройтись пешком.

Он вылез на тротуар и последние триста метров по Тверской-Ямской прошагал по тротуару, хотя бы десятую часть необходимого моциона он совершил.

И только когда поднимался по темной лестнице на свой этаж, увязал наконец воедино этот «сливочный торт» со всеми событиями. Он вдруг понял, что Светлана Дмитриевна Локтева-Дворецкая обманула или могла его обмануть элементарнейшим до бесстыдства образом! С чего это он решил, что письмо матушки, переданное ему Локтевой, написано Анной Николаевной? Письмо, отпечатанное на машинке, с закорючкой подписи?

Он остановился на площадке перед своей квартирой и задумался.

Анна Николаевна составляла в больнице завещание, а заодно и это письмо. Повинуясь, по словам дочери, чувству гражданского долга. Она что же, в больнице потребовала пишущую машинку? Держала ее у себя на коленях и печатала? Или все было заготовлено дома, еще до отправки в больницу? Не проверено элементарное предположение — письмо попросту «липа». С какой целью? Навести подозрение следствия на «Мятежников»? Они, конечно, ребята лихие, напористые, молодые да здоровые, им (всем ансамблем) инсценировать убийство Княжина сил хватит. Но кого в таком случае пыталась отвести от удара Локтева-Дворецкая? Кого-то третьего? Или сама себя? А тут еще под ногами болтается Илия-Надя.

Сорин отпер двери и вошел в квартиру. По тишине в доме было ясно, что жена опять ускакала нянчить внуков, и так будет все лето.

Он взглянул на часы. Почти одиннадцать. Звонить домой пожилому человеку в такое время неприлично, но он все равно не удержится, лучше звонить сейчас, чем через час.

Трубку сняли сразу, мужской голос произнес спокойно:

— Круглосуточное дежурство туристического агентства «Тур Вселенная».

— Я не совсем про тур по Вселенной, — слегка потерялся Сорин. — Мне бы хозяйку квартиры Анну Николаевну.

— Я могу ей передать все, что вы прикажете. Записываю.

— Мне нужна она лично.

— Информация Анне Николаевне передается.

— Куда?

— В место ее пребывания.

Сорин разозлился.

— Слушайте, дежурный, с вами говорит следователь прокуратуры по особо важным делам. Прошу отвечать точно и ясно, по сути вопросов, если не хотите продолжить беседу в моем кабинете.

— Не хочу. Я вас слушаю.