Кровавое сияние небес

— Да потому что мозги пудрит молоденьким да наивным. Всё ему игрушки. Знаю я таких. — Вова, похоже, знал всех. И журналистов, и актеров. Что ж, понятно, это просто ревность. Он знал, что Саша благоволила к Антону.

— Когда ты девчонок последний раз видел?

— Я говорил уже!

— Нет, говорили твои друзья. А ты — именно ты — когда видел?

— Тогда же и видел. Они поругались и ушли домой поврозь.

— Кто первый?

— Сперва Саша. Дашка еще о чем-то поговорила с девчонками, побушевала вслух, маша руками, потом вдруг резко побежала домой — мы как раз напротив ворот стояли.

— И ты не в курсе, из-за чего была ссора? Тоже считаешь, по поводу звонка Комиссарову?

— Не знаю. Может, ему, а может, и нет.

— То есть? — насторожилась я.

Вовка остановился и посмотрел в сторону, на чей-то забор. Вряд ли его интересовали жильцы или недвижимость, скорее всего, он просто вспоминал. Затем перевел на меня лицо, какое-то детское, несмотря на богатырское телосложение, абсолютно лишенное растительности, с круглыми карими глазами.

— Меня Сашка незадолго до смерти спрашивала, не знаю ли я кого, кто сечет в электричестве.

— Зачем ей?

— Не сказала. Она вообще такая… вся в себе была. Вот, а когда мне попался один, ну, монтер, я к ней кинулся, а она такая «и без тебя нашла». И типа что «у меня физик с дипломом, а ты мне суешь какого-то бухого дядю Ваню».

— Вов, а ты не говорил об этом с операми? Мне кажется, это важно.

— Почему? Просто очередной поклонник, чтобы ткнуть меня носом. Либо Комиссарова, дескать, ты уехал, а я себе еще нашла. Или не знаю… Вас, баб, понять трудно. — Он возобновил движение вдоль дороги, и я, соответственно, тоже.

— Я думаю, дело не в поклоннике как таковом, — пропустила я шпильку про баб мимо ушей, — а в том, что ее сестра умерла от удара током.

— И что? — Тут Вовка резко встал, а я сделала пару шагов, пока заметила, что его нет рядом. Обернулась. — Ты… думаешь? — спросил испуганно. — Это как-то связано? Она что… заказала свою сестру?

— Это ты знал девушку при жизни и, видимо… близко знал. Тебе виднее, на что она способна. Только вот, может, я и не должна об этом рассказывать, но они обе перед гибелью попытались друг друга отравить мышьяком. Ты не слышал?

Он немного помолчал.

— Ходили слухи, — кивнул осторожно. — А что, это подтвердилось?

— Да. Скажи, они настолько ненавидели друг друга?

— Недолюбливали — это да, но чтобы убивать… Это что-то должно было случиться… такое.

— Ты не знаешь кого-нибудь, кто был близок хотя бы к одной из них достаточно для того, чтобы поделиться секретом настолько сложных взаимоотношений? Может, кто из девчонок, Света, Люда? — Вова покачал головой отрицательно. — Пойми, в их ссоре ключ к тому, что произошло. Родители тщательно скрывают эту историю, напели нам, какими они были замечательными девочками и какой маньяк мог такое совершить. Я понимаю, они родители, но это не даст нам приблизиться к разгадке.

— Согласен.

— Этот физик не дает мне покоя. Ты в подробностях не знаешь обстоятельства гибели Даши? Как именно ее ударило током?

— Нет, отец слишком тщательно скрывает этот эпизод. Всем говорят, что произошел несчастный случай, что ее убило током, а конкретнее — ничего. Может, менты знают больше.

— Я не могу злоупотреблять дружбой своего следователя со следователем, ведущим дело. Надо выяснить самим. Эх, как бы попасть в подвал…

Я говорила мечтательно, сама себе, но неожиданно получила ответ сбоку:

— Я там был. Замок — пустяк. Лишь бы никого дома не было.

— Что? Ты говоришь, что мы можем вломиться в подвал?

— Ну, если твоя журналистская этика не позволит…

— Позволит! Тем более что я не журналист. А как мы попадем во внутренний двор?

— Быть соседями иногда полезно. Мать хранит ключ от калитки. Ей дали еще давно, на стадии строительства дома, она следила за рабочими, когда Ланские уезжали из города. Я знаю, где он лежит. Но все же проникновение в частную собственность, да и не кого-то, а мэра города — сама понимаешь. Ты должна быть уверена, что мы найдем зацепку обстоятельства смерти обеих сестер.

— Что-то мне подсказывает, что эти смерти связаны, поэтому, поняв, как умерла Даша, мы выясним, что случилось с Сашей.

— Ладно, давай свой номер, я по-соседски понаблюдаю. Как только пойму, что путь свободен, отзвонюсь. Если что, всю ответственность берешь на себя.

— Поняла.

— И Комиссарова не приводи! — напоследок поставили мне условие. Я была жуть как не согласна, но выбора не оставалось.

Через несколько часов мы втроем — я, Антон и Танька — поглощали не то поздний обед, не то ранний ужин в том же французском ресторане. Ярослав был занят своей миссией и с нами не поехал. Грачева вела себя практически так же, но я старалась не реагировать. Комиссаров продемонстрировал свой интерес ко мне и отсутствующий интерес к моей знакомой, поэтому я избрала себе курс держаться с достоинством.