Кровавое сияние небес

— Что? — изумленно хлопнула Татьяна ресницами, затем внимательно посмотрела на Комиссарова, с увлечением рассказывающего про взаимоотношения актерского состава с режиссером фильма «Прощай навсегда», и перевела взгляд на меня. — Ты серьезно? У вас ничего не было? Юлёк, ты че, фригидная?

Ну вот опять! Я в изнеможении, плавно переходящем в разряд буйного бешенства, перевела глаза на небо. Знаем, знаем! Фригидная, лесбиянка, гермафродит… Слышали неоднократно. Интересно, что-нибудь новенькое будет? Или они других слов не знают?

— Если ты помнишь, мы знакомы только три дня, — сквозь зубы пыталась я вложить каплю мудрости в незрелый мозг своей знакомой. — У нас было всего два свидания, да и то первое — больше деловое, так как я расспрашивала о его связи с семьей мэра. Тебе не кажется, что это несколько рано для отношений иного рода? — Я, конечно, не ожидала, что моя сентенция вот так прям возьмет и перевернет все ее мировоззрение. Но оставалась надежда, что она хотя бы станет понимать меня немножко лучше.

— Да, но ты же втюхалась в него несколько месяцев назад!

— Это я! А он знает меня всего три дня! Захочет он продолжать со мной отношения?

— Ах, вот оно что, — ехидно заулыбалась товарка, словно раскрыла секрет моей положительной оценки за тестирование, который крылся в том, что я заранее знала все ответы. Конечно, такого никогда не было, но Грачева, далеко не отличница, всегда мечтала о чем-нибудь таком узнать. — Тебя интересуют продолжительные отношения с успешным, богатым, знаменитым актером? Может, ты и замуж за него хочешь?

— Может, и хочу, — пожала я плечами, потому что пока об этом не думала. — А что такого?

Видимо, «что-то такое» имелось. Танька вся позеленела, наверно, представила мою мечту осуществленной и вдруг осознала, что это может быть не очень отдаленной по времени реальностью, и заговорила громко и быстро:

— Забудь, Образец! Хотеть-то можно что угодно, но вот с твоим поведением жениться на тебе захочет только импотент, да и то если… — Продолжить я ей не дала: с громогласным криком налетела на нее всей тушей и схватила за волосы.

На нашу беду Комиссаров в этот момент говорил девушке-репортеру примерно следующее: «Да, я действительно сейчас нахожусь в романтических отношениях, вот и моя девушка…» — повернулся и указал пальцем на меня. Одновременно с этим жестом уронил челюсть и выпучил глаза.

— Э-э, так кто из них ваша девушка? — спросила журналистка, разглядывая визжащую от боли и ужаса Грачеву, упавшую на колени, и трясущую соперницу за рыжую косу меня.

— Вы знаете… — Красивые синеватые глаза заметались во все уголки улицы. — Я что-то ее здесь не вижу, наверно, вернулась в отель. Вы извините, но мне надо бежать. У вас все?

— Да, спасибо большое, Антон. — Она повернулась в камеру. — Да-да, вы не ослышались. Сам Комиссаров разрешил мне так себя называть: просто «Антон». Завидуйте, гогольчанки. На этом наш выпуск подошел к концу. С вами была Инга Валдай. До новых встреч!

Когда эти двое отчалили в свой фургончик, Комиссаров бросился нас разнимать.

— Вы что, с ума сошли? Вы действительно деретесь или мне это снится в кошмаре? — Татьяна сумела к тому моменту освободить косу из блокады и теперь совершала наступательные движения отрядом кулаков на все мои тылы: заднюю часть головы, спину и то, что пониже. Я же сбрасывала бомбы пяточных ударов по ее мыскам. Да, мы действительно дрались. — Прекратите немедленно! — Антон сумел-таки нас раскидать по углам. — Ладно, эта, — небрежный кивок в Танькину строну, — но ты-то, Юля! Воспитанная, интеллигентная, скромная. Классику читаешь. И все туда же! Я вообще не ожидал, что ты на такое способна!

Я открыла рот, пытаясь отдышаться после схватки, и, осознав его слова, смутилась настолько, что мои щеки, наверно, приобрели вместо красновато-розового какой-нибудь фиолетово-черный оттенок. Я просто вспомнила свои давешние мысли. Как я отговаривала Катьку давать мне такие советы. Как я возмущалась на сестер Ланских, когда узнала, что они дрались из-за парня. Как я говорила и Антону, и самой себе, что просто не представляю, что должно случиться, чтобы такое робкое и тихое создание, как я, подняло на кого-то руку. А ведь подняло! Я же первая на нее набросилась! Вот стыдоба-то! Надеюсь, оператор это не заснял?! Меня выгонят из дома!

Вернулся Ярослав.

— Антон, мы едем?

— Я уже никуда не хочу идти, — мрачно отозвался тот и, поднявшись на крыльцо, скрылся за дверями гостиницы.

— Ни фига се, — почесал тыковку молодой уфолог и, недолго думая, отправился за ним вслед.

— Вот че тебе неймется?! — вновь накинулась на меня Танька, но лишь словесно и предварительно отойдя на пару шагов. Неужели боится? Она поправляла свою косу, перекинув ее через плечо, и горестно вздыхала о том, что ее прическа безнадежно испорчена. Нужно расплетать и причесываться заново. Я же смотрела на нее и думала, во что превратилась, если даже Грачева, всю жизнь считавшая меня лапшой, начала меня опасаться.

— Что ты имеешь в виду? — как можно дружелюбнее переспросила я.