Кровавое заклятие

— Не надо спрашивать о таких вещах. Они делают то, что делают; примите это как должное. Один из пунктов договора предполагает, что Лига будет единственным посредником между Акацией и Лотан-Аклун. В частности, мы обязуемся не раскрывать секреты ни одной из сторон. Не сделаю я этого и теперь. Как я уже сказал, Лотан-Аклун клянутся никогда более не вносить изменения в нынешний договор. Мы не будем увеличивать Квоту в провинциях. Так иногда бывало во времена Акаранов, но больше этого не случится. Мы нормализуем товарооборот, а потом займемся Внешними Островами. Разгоним пиратов, превратим острова в пахотные земли и начнем производство.

— Производство чего?

— Того, что хотят от нас Лотан-Аклун.

Внезапно Хэниш понял. Обтекаемые ответы главы Лиги сбивали его с толку, но наконец-то все встало на свои места.

— Вы будете разводить там рабов.

Сэр Дагон не выказал ни удивления, ни недовольства. Он оторвал виноградину и беспечно произнес:

— Я не понимаю слова «рабы». Если вы имеете в виду, что мы начнем изготовление нашей продукции, то вы правы. Воспроизведение — самый эффективный способ. Мы уже все подсчитали. Остров Жиллет-Майор, в частности, будет отличной плантацией.

Спровадив сэра Дагона, Хэниш отвернулся к окну, глядя на улицу через тонкие занавески, развевавшиеся от вечернего бриза. Временами мир казался таким умиротворяющим… К сожалению, минуты покоя были быстротечны. Вошли дядя и брат; пришлось вновь сосредоточиться на делах.

— Я проводил этого чудака через двор, — сказал Халивен. — Не люблю таких субъектов, Хэниш. Очень не люблю.

Лицо дяди несло на себе отпечаток прошедших лет. Похоже, мирные годы дались ему особенно нелегко. Хотя дядя никогда не жаловался, здешний климат ему не подходил. Кожа то и дело краснела, словно Халивен постоянно выполнял какую-то тяжелую физическую работу. Он ощущал что-то в воздухе — нечто неприятное. У Маэндера таких проблем не было. Такой же дерзкий, нахальный и самоуверенный, как всегда, он был в прекрасной физической форме: накачал еще больше мускулов на руках и груди и отлично загорел. Кожа на носу слегка шелушилась; очевидно, Маэндер много времени проводил на свежем воздухе.

— Ну и как? — спросил он, глядя на брата. — У тебя не очень-то цветущий вид, Хэниш. «Блевать тянет» — вот подходящее определение. Ты чувствуешь себя так же тошнотворно, как выглядишь?

— Нам требуется больше сил, — сказал Хэниш.

— Я твержу об этом постоянно, — откликнулся Маэндер.

— Меня разрывают на части, всем что-то надо. И большинство норовит запустить одну руку в мой карман, а другой приставить нож к горлу.

— Истинно так, брат. Разве не говорил я всегда: «Нам нужно больше сил»? Я просыпаюсь с этой мыслью каждое утро. Выкапываюсь из груды мягких женских тел — и первая мысль, которая приходит в голову: «Сила! Мне нужно ее больше! Еще больше»!

— Будь серьезнее! — рявкнул Халивен. — Хэниш не шутит.

Маэндер округлил глаза. Он плюхнулся на стул, где до него сидел сэр Дагон, и взял апельсин. Уткнувшись носом в ароматную кожицу, с наслаждением вдохнул запах фрукта.

— Нам надо перевезти Тунишневр и закончить церемонию.

— Ты знаешь, что пока мы не можем этого сделать, — заметил Халивен.

— А они теряют терпение. У нас нет выбора, Хэниш. Тунишневр говорят и со мной тоже и выражаются недвусмысленно. Они желают отправиться в путь. Они хотят оказаться в том месте, где столько лет свершались преступления против нашего народа. Они жаждут отведать живой крови Акаранов. Тунишневр мечтают стать свободными, брат, и ты в состоянии им помочь. Зала для них почти готова. Не вижу причин откладывать начало.

— А как насчет трех остальных? — спросил Халивен.

— Верно, — подхватил Хэниш. — Без них Тунишневр не смогут восстать. По крайней мере сейчас они в безопасности, их состояние стабильно. А местный климат может разрушить их тела и лишить нас возможности помочь им.

Его слова не произвели на Маэндера особого впечатления.

— Совершенно необязательно. Возможно, одного Акарана окажется вполне достаточно. Особенно если остальные мертвы, и Коринн — последняя из королевского рода. Тогда ее крови хватит с лихвой. Она может освободить их. Только представь, Хэниш, какое могущество мы обретем! Все эти маленькие проблемки, которые тебя тревожат, уйдут вот так. — Он поднял сжатый кулак и развел пальцы, словно выпуская в воздух что-то невидимое. — Вот что предки поведали мне. Они вложили в меня эту истину.

— Мне они не говорили, что одной Коринн будет достаточно.

— Предки опасаются, что ты можешь заколебаться. Сбиться с пути, споткнуться. Я клялся им, что ничего подобного не будет. Они приняли мое слово. Ты их любимчик, Хэниш, но они не желают больше ждать. Тунишневр почувствовали близость свободы. Ты знаешь, как они нетерпеливы. И знаешь, какую ярость они могут обрушить на того, кто не покорен их воле, — прибавил он, набив рот апельсиновой мякотью. — Во имя всех богов, этот фрукт просто чудо что такое!