Кровавое заклятие

— Мэна, моя мудрая дочурка, я не такой сильный человек, как тебе кажется. — Отец поднял руку и потрепал ее по подбородку. — Я не в состоянии изменить мир. Повсюду в нем происходят преступления — ужасные злодеяния, которые творятся моим именем, а я не могу этому помешать. Я не сумел удержать твою мать, когда болезнь завладела ею, и она покинула нас, но я люблю своих детей. Вы сейчас — моя главная забота, все четверо. Я подумал: почему не построить хотя бы в собственном доме тот мир, который мне нужен? Если я дам вам безмятежное счастье, какого не бывает за стенами дворца, жизнь моя будет прожита не зря. Само собой, вам еще предстоит узнать, сколь грязен мир, но перед тем — почему не познать радость? Ты хочешь быть ребенком, у которого сбываются мечты, верно?..

Тут в комнату вошел Дариэл. Отец окликнул его, и время откровенных бесед закончилось — до следующего раза, когда представится шанс. Стоило Мэне вспомнить об этом — и слезы хлынули градом. В тот раз она не ответила отцу. Не спросила, о каких ужасах он говорит. Она никогда не видела их и знала только о войнах — древних битвах, описанных в исторических книгах высокопарным слогом. Да, Мэна с радостью ответила бы отцу. Она хотела, очень хотела быть ребенком, у которого сбываются мечты.

Мало-помалу мир расплывался и блекнул перед глазами. Девочка устроилась поудобнее, привалившись к стволу. Странные грезы пришли к ней, и позже Мэна не могла сказать наверняка, были они воспоминанием о каком-то давнем событии или попросту сном. Мэна и девушка, имени которой она не помнила, перебирались по скалам на северной оконечности острова. Наконец они вышли на каменный мол, длинный линией выдававшийся в море. Девушка несла рыболовную сеть и весело рассуждала, как они принесут домой сытный ужин. Море бурлило вокруг зубчатых скал, раскачивая на волнах длинные ветви водорослей и подкидывая вверх крабов с голубоватыми панцирями и сверкающих мидий. Девушки знали, что им нельзя находиться на берегу, но все будет в порядке, если они поймают в сети драгоценное живое сокровище.

У самой поверхности воды плыла стая рыб. Они двигались вдоль берега — огромный косяк. Их было так много, что Мэна не могла разглядеть ни конца, ни начала этой стаи. Рыбы шли бок о бок; те, кому не хватало места у поверхности, опускались на глубину. В каждой было, пожалуй, два-три фута длины. Самые верхние плыли так близко, что временами их хвосты высовывались из воды. Нижние шли глубже, и глубже, и глубже — насколько хватал глаз. Мэна была уверена, что море здесь довольно мелко, однако оно казалось бездонным и кишело рыбой.

Принцесса попросила у девушки сеть, схватила ее и наклонилась, готовясь закинуть в воду. Девушка прошептала, что им нельзя ловить этих рыб.

— Они плывут к морскому богу. Он проклянет нас, если мы съедим хоть одну.

Мэна не обратила внимания. Какой еще морской бог? Чушь!.. Она швырнула сеть в море, ожидая, что та мгновенно потяжелеет, наполнившись рыбой. Однако когда Мэна вынула сеть, та оказалась пуста. Стая плыла мимо, плотная, как и прежде, и ни одна из рыб не угодила в ловушку. Мэна бросила сеть чуть дальше и вытащила ее, истекающую водяными каплями. Ничего. Она двигала сеть под поверхностью воды, из стороны в сторону, погружала глубоко в море и резко дергала наверх — безрезультатно. Рыбы ускользали. Они были так близко, что удавалось разглядеть форму их плавников и узор на чешуйках. Мэна видела круглые глаза рыб, и в них была печаль. Что-то в этих глазах притягивало ее. Она отложила сеть в сторону и бросилась в воду, уверенная, что таким образом, наконец, сумеет притронуться к рыбе. Конечно же, они того хотели… Если они и шли на зов какого-то морского бога, то делали это не слишком охотно. Мэна могла бы помочь им. Это казалось ей очень важным. Она пробила поверхность воды и начала погружаться…

Проснувшись. Мэна резко взмахнула руками, едва не свалившись с дерева. В первые секунды она не могла понять, где находится, и лишь чувствовала, что сон отступает. Девочка знала, что должна вспомнить что-то очень важное, но она еще долго озиралась по сторонам и осознавала реальность, прежде чем окончательно пришла в себя. Глядя вверх через узкое высокое окно, Мэна увидела небо, сереющее в преддверии близкого рассвета. Тонкие облака, затянувшие небо, были окрашены по краям нежно-розовым. Новый день… Сколько вчерашних бед уйдут в небытие сегодня? Что в ярком свете солнца окажется не более, чем игрой теней и обманами ночного мрака?