Кровавое заклятие

Смерть отца влекла за собой тысячу разных последствий, и все они вызывали растерянность. Несмотря на то что прежний правитель умер, Аливер пока еще не считался королем. Акараны были абсолютными монархами, но, казалось, весь мир поставил целью задержать коронацию Аливера и помешать ему занять место отца. Вдобавок в Акации существовали древние традиции, а акацийская правящая семья обязана была неуклонно соблюдать ритуалы. Коронация нового монарха всегда происходила осенью, в тот же день, когда прах прежнего короля разлетался по ветру. Так был коронован Тинадин, и с тех пор все следовали этому примеру. На протяжении многих веков пауза между смертью одного монарха и восхождением на трон другого случалась довольно часто. Случай Аливера был далеко не первым. Беспрецедентной акцией было назначать коронацию на день летнего солнцестояния, тем более без согласования с советом провинций. Жрицы Вады сочли это время неподходящим и отказались благословить церемонию. Да и аппарат правительства не пришел в восторг от идеи доверять столь значимую роль неопытному юнцу. Наверное, какой-нибудь другой принц вцепился бы в эту власть и выдрал ее зубами, несмотря ни на что — но только не Аливер. В глубине души он был даже рад, что корона пока не легла ему на голову (хотя, разумеется, принц ни за что не согласился бы признать это вслух). Он полагал, что Таддеус как нельзя лучше подходит для роли регента.

Дурные новости приходили одна за другой. Катгерген пал, захваченный варварами, его гарнизон был уничтожен. Наместника вместе со слугами выкинули вон, и они сообщили о страшной угрозе, надвигающейся на мир. Это не укладывалось у Аливера в голове. Падение Катгергена обозначало поражение… скольких? Двух тысяч солдат? По меньшей мере. И похоже, никто не сумел сбежать, чтобы поведать подробности. Варвары даже не брали пленных. А как насчет мирных людей, которые жили в цитадели? Мастеровые, торговцы, куртизанки, рабочие, их семьи, их дети — все, кто сделал мрачную твердыню Катгерген пригодной для жизни? Их просто перебили. Как такое постичь разумом?

Некоторых людей, занимавших ключевые посты в Алесии, зарезали в собственных постелях. Многих перебили с женами, детьми, слугами и рабами. Тела были изуродованы, изрублены до неузнаваемости. Можно обойтись гораздо меньшим, когда хочешь просто убить. Это походило на дело рук какого-то сумасшедшего, безумца…

Два дня спустя неизвестные нанесли удар в другом месте. Люди, принадлежащие к роду Акаран, были перебиты при попытке покинуть Мэнил — город на скальном утесе, где располагались многие роскошные дома семьи. Сводная сестра Леодана Катрина и еще четырнадцать человек, носивших фамилию Акаран, погибли в доках. Они поднимались на борт корабля, когда люди, переодетые портовыми рабочими, напали на них и зарубили всех короткими мечами, которые до того прятали под одеждой.

Сколько последует новых смертей, какие еще планы лелеют убийцы, где и когда они нанесут следующий удар — не знал никто. Акация полнилась слухами. Говорили, что многие аристократы погибли от рук собственных домашних слуг, садовников и наемных рабочих. Говорили также, что из холодного Мейна идет на юг флот боевых галер. Трапперы видели их на реке Аск; впрочем, простые невежественные люди могли что-то перепутать, да и дело происходило очень далеко отсюда. Кто-то полагал, что Риалус Нептос, который исчез из Алесии сразу же после учиненной там резни, был одним из главных вдохновителей этого мятежа. Ходили также слухи, будто бы все представители Лиги Корабельщиков разом собрались и уплыли домой, не говоря ни слова.

Аливер отчаянно желал понять смысл происходящего и собрать вместе кусочки мозаики. Увязать хаос в единую картину. Но моменты затишья случались редко, и постоянно одолевали новые беды.

Тренировки в зале марахов для Аливера закончились. К войне готовились всерьез. Офицеры разговаривали со вчерашними учениками как с равными. Теперь все работали на одно общее дело, все знали, что скоро бойцам предстоят суровые испытания. Аливеру здесь были не особенно рады. Люди, которые еще недавно казались такими уверенными в себе, теперь колебались, отдавая приказы. В их глазах читалось сомнение. Тренировки марахов сложны и довольно опасны: ученик мог получить серьезную травму. И все же боль, синяки, оставленные деревянным мечом, риск проиграть сопернику и стать посмешищем — ничто по сравнению с настоящей битвой. Речь идет о жизни и смерти, и враги будут убивать по-настоящему. Сама мысль об этом заставляла Аливера взглянуть на свои тренировки совсем с другой стороны. Способен ли он убить? Едва ли. Не выйдет ли так, что он погубит государство при первом же серьезном испытании? Никогда в жизни ничто не страшило его более, чем эта жуткая мысль.