Кровавое заклятие

Валь, кажется, не был уверен, стоит ли рассказывать, но не прошло и пары минут, как он ударился в воспоминания, причем, похоже, не без удовольствия. Он родился в пиратской семье по фамилии Верспайн и, сколько себя помнил, всегда жил бродячей жизнью, в основном на бортах пиратских кораблей. Иногда пираты сходили на берег и устраивали временный лагерь где-нибудь на Внешних Островах. Здесь они прятались и отдыхали после успешных набегов. Пираты грабили корабли и поселения по всему океанскому побережью — от северных границ Кендовии до самого Талая. Налетали обычно ночью, проникая в города и деревни. Брали, что им нравилось, и жестоко расправлялись с теми, кто пытался оказать сопротивление. Пираты продавали награбленное добро, получая взамен деньги и вещи первой необходимости, а затем возвращались на острова, где проводили несколько спокойных месяцев — рыбачили, валялись на песке, пили, устраивали потасовки и наслаждались безмятежной жизнью, пока не приходила пора вновь отправляться в рейд.

Дариэл чувствовал, что начинает замерзать. Поднялся ветер, дующий с северо-запада, и принес промозглый холод.

— Почему сейчас ты больше не пират?

Пожав плечами, Валь пробормотал, что, дескать, лучше ему вернуться к работе. Уже стоя в полный рост, он помедлил и обратил взгляд к морю.

— Видишь ли… Сердце не лежит, — сказал он. — Многие кого я знал, умерли… неправильной смертью. Раньше я был молод, и такие вещи меня не тревожили. Я считал: мне принадлежит все, что я могу взять. И не важно, кого я убью или пораню, — нечего стоять у меня на пути! Но потом… начинаешь понимать, что мир полон людей, лишь немногим отличающихся от животных. Можно сидеть и с улыбкой рассказывать о давних временах — вот как сейчас, однако тридцать лет своей жизни я был именно таким животным. А ведь человек отличается от зверя. Вот когда я это понял, я бросил пиратство и приехал сюда, служить твоему отцу. Для тебя я просто Валь, кочегар, но когда-то я был кровожадным убийцей. Можешь такое представить?

Дариэл поднял голову и оглядел гиганта — простое лицо, кожу, почерневшую от въевшейся угольной пыли, широченные плечи, заслонявшие горизонт… Даже несмотря на все это, Дариэл не мог представить Валя кровожадным убийцей. От его рассказов захватывало дух, и сознание мальчишки готово было впитывать их как губка, бесконечно, сколько угодно. Не верилось, что Валь способен причинить кому-то вред. Он обычный работяга из подземного мира дворца, симпатичный гигант, который на самом деле унаследовал свою профессию от отца и никогда не покидал острова. Наверное, он просто где-то узнал все эти истории и теперь рассказывал их мальчику, чтобы хоть немного скрасить его существование.

Глава 13

Леодан Акаран был вечно не в ладах с самим собой. Жестокие сражения бесконечно велись в душе короля, и ни одна из сторон не могла одержать победу. Леодан знал, что он слабый человек с множеством недостатков. Мечтательная натура, поэт, ученый, гуманист — все это едва ли укладывалось в образ хорошего монарха. Он воспитывал своих детей в традициях акацийской культуры, но упорно скрывал от них изнанку жизни империи. В первую очередь — позорный торговый договор с Лотан-Аклун. Леодан надеялся, что его дети никогда не познают жестокость на собственном опыте — несмотря на то, что держать меч над склоненными головами подданных всегда было неотъемлемым правом короля. Он с отвращением думал о коварном наркотике, подчинившем себе бессчетное число жителей Акацийской империи, превратившем их в послушных, бездумных животных. И все же именно он, Леодан Акаран, позволял этому злу существовать на свете. Он до безумия любил своих детей и порой просыпался по ночам от кошмарных сновидений, в которых с его малышами случалась какая-нибудь беда. И вместе с тем Леодан знал, что многочисленные агенты по всей империи вырывают других детей из рук несчастных родителей. И действовали агенты именем короля. Даже думать об этом было жутко, а между тем вина лежала на нем одном.

Сам Леодан не издавал подобных законов. Они перешли к нему по наследству вместе с короной от предыдущих правителей. Леодан вырос на тех же сказках, которые сейчас рассказывал своим отпрыскам. Он испытывал такое же почтение к древним героям. Он обучался Формам, уважительно смотрел на сановников из разных уголков империи и безоговорочно верил, что его отец — правомочный правитель всего Изученного Мира.