Кровавое зарево войны! (СИ)

- Двоих! Один негр, другой араб! Там у них эти так называемые колониальные войска, они состоят почти их одних цветных. Белые только командиры. Первую свою жертву мне удалось прикончить во время налета на Толбук. Мы совершили стремительный марш-бросок в 150-киллометров, атаковав город ночью, и с хода. Первыми двигались легкие немецкие танки, их моторы визжали как овечки, которых гонит живодер на бойню. Правда это были бешенные овцы, они извергали пламя, и плевались смертью. Мы также дрались, и один негр-отморозок, бросился на меня с какой-то железякой. Палец сам нажал на курок ружья. Рожа негра превратилась в злую маску африканского бога и чернокожий упал и стал корчиться как чертик на алтаре. Фу, мерзость! Я бы его сразу бы приколол, но штыка не было. Тогда двинул прикладом. Но этот маузер имеет пистолетную рукоятку, она разлетелась о твердую негритянскую кость. Чернокожий затих, но перед этим облевался, такая вонь. Недаром их считают низшей расой, хотя я с этим не согласен. И белые не лучше. Вот так получилось - глупо и без всякой романтики. Тебе сколько лет.

Александр Рыбаченко честно ответил:

- Одиннадцать!

Шофер вздохнул:

- А мне во время первого убийства, было тридцать лет. Все бывает впервые... Да кстати мы уже в городе. Гитлерград, как это звучит вульгарно, и даже в какой-то мере пошлая пошлость!

Александр Рыбаченко, проводя пальцами по стеклу, улыбаясь, заметил:

- А вы не любите Гитлера! Того чем именем Муссолини называет города, считает родным братом.

Усач подмигнул:

- Ломиком по черепу, я бы его мог полюбить. Можно также стальной ломик раскалить и сунуть фюреру в зад. Хотя конечно о покойниках плохо не говорят. Но Гитлер это... усатый черт, как впрочем и Сталин.

Александр Рыбаченко уточнил:

- А Бенедито Муссолини?

Шофер пожал плечами:

- При нем жить стало лучше, завоевали Эфиопию, почти полностью покончили с безработицей, но пошли тысячи цинковых гробов. Скажу честно Гитлера, я хоть и не люблю, но уважаю. Он создал сильную, хорошо обученную и дисциплинированную армию. Немцы воевали образцово, лучше англичан, и даже движения у них как у игрушек с часовым механизмом. А с пьяницами они расправлялись жестоко. Когда три немца напились, сам Роммель лично приказал, закопать их по горло в землю, а затем разложить костер и поджечь их небритые лица. А нас заставили на это смотреть, что вообще, было...

Александр Рыбаченко удивился и прервал:

- А я слышал, что Роммель добрый. Разве он не освобождал, под честное слово английских офицеров.

Шофер остановил машину:

- Приехали! Вылезай, пойдем перекусим, и не болтай. Могут быть стукачи, даже среди своих.

Александр Рыбаченко выскочил из кабины. Грузовик расположился на стоянке, между другими, более крупными машинами. К ним подошел упитанный полицейский, шофер протянул документы. Страж бросил презрительный взгляд на Александра и показал пальцем:

- А это что за заморышь!

Шофер, привычно улыбаясь, пробурчал:

- Мальчик-подсобник! Решил дать нищему ребенку подработать. Голодает бедняга, что с него возьмешь.

Полицейский кивнул:

- Если хочешь, чтобы мы его не отправили в кутузку, то... Пускай всему нашему отделению вычистит сапоги.

Александр Рыбаченко огрызнулся:

- Еще чего бочка!

Полицейский взмахнул дубинкой, но мальчишка быстро наклонил туловище, и дубовая палка пролетела мимо, а сам кабан в мундире едва не упал. Александр Рыбаченко понял, что взболтнул лишнего и припустил со всех ног. И правильно сделал, страж выхватил пистолет, но наступившие сумерки мешали, ему прицелится.

- Сучий мальчишка! - Ревел бегемот. Все же пальнул, пуля чиркнула по воздуху и сплющилась об стену. - Будь ты проклят чертовое отродье. Да посадят тебя в клетку со львами.

Александр Рыбаченко издевательски пропел:

- Герои мчаться от погони, чужак ворвался, не догонит! - И тут же сменил мотив в стиле Тату. - Нас не догонят, нас не догонят! Резче скачи, белые кони, знаком страны с гербом "Погони", Нас не догонят! Нас не догонят! - Немного снизив голос. - Никогда российский воин, не уронит в битве меч! Будь на веки край спокоен, мы сумеем мир сберечь!

Мальчик бежал по каменным плиткам, бежал долго, несколько раз сворачивая. Уже хотел было остановиться, но с боку засвистел полицейский и Александр Рыбаченко сиганул через высокую украшенную завитушками ограду. (Удивительно, но перемахнуть удалось на одном дыхании). Мальчишка оказался в большом саду. Деревья росли аккуратными рядами, напоминая солдат в строю. Листья были аккуратно подстрижены, вдали била струя фонтана и виднелись стены особняка со статуями.

Но Александра Рыбаченко привлекало не это, а довольно крупные яблочки, растущие на ветках деревьев. Мальчик почувствовал сильный голод, и идущие вторые сутки почти без еды, если не считать щавеля и клевера.