Кровавые ангелы

Рафен с абсолютной ясностью помнил миг, когда саркофаг открылся, и первый взгляд своих изменившихся, улучшенных глаз. Наверное, нечто похожее происходило и с Аркио. Потрясенный, брат онемел и молча изучал свои руки, словно они принадлежали кому-то другому. Рафен видел перед собой лицо космического десантника, который больше не был обычным человеком, и знал, что это его родич, Аркио, хотя новый Аркио стал вдвое выше и оброс мускулами. Он обладал лицом одновременно собственным, похожим на отцовское, и напоминавшим лик Сангвиния. Взгляды родных братьев встретились; а тем временем сервиторы удалили датчики и трубки с их тел. Рафен и Аркио расхохотались, пораженные, воодушевленные и удивленные подарком судьбы.

Тогда Рафен не знал, сколько времени прошло. Позднее ему стало известно, что после бдения их забрали из часовни и заперли в зале саркофагов под пение «Кредо Витае». Они лежали там год, погруженные в сон, пока через их тела струился мощный коктейль из питательных веществ, микстур для модификации и крови Алого Грааля. В течение этих месяцев им имплантировали геносемя ордена и следили, как оно видоизменяет братьев.

Рафен, Аркио и другие дремали в горячих кровавых грезах, разожженных генетической памятью примарха. Их тела получили новые усиленные органы, которые превратили кандидатов в космических десантников: второе сердце, каталептический узел для подавления сна, мультилегкие, оккулобы, омофагию, оссмодулу, и не только их. Братья вышли на свет как живые воплощения божества, которому раньше сами поклонялись. Это был большой шаг, но далеко не последний. Они пережили тренировку, невыносимую для человека. Инструкторы навязывали им немыслимые трудности и экстремальные физические нагрузки. Корис всегда находился рядом, заставляя каждого выходить за рамки собственных возможностей, достигать большего, идти дальше, держаться более стойко. В этих испытаниях Аркио и Рафен поддерживали друг друга. Кровные родственники и одновременно боевые братья, они черпали силы в своей неразрывной связи. Они изменились, но их сердца оставались прежними. Неколебимая сила духа Рафена и его непреклонная храбрость возросли десятикратно, в то время как Аркио сохранил свое добродушие и неиссякаемую жажду приключений.

Так было до сих пор.

Рафен вынырнул из волн воспоминаний и вернулся в настоящее. Глаза брата в тусклом сиянии свечей главного зала смотрели на него холодно и твердо. Мысли Аркио читались в его взгляде так же отчетливо, как если бы были начертаны на обсидиановых скрижалях. Воин, которым некогда был младший брат Рафена, исчез, его поглотил другой человек. Точно так же, как когда-то космодесантник поглотил жилистого паренька из клана Расколотого Плоскогорья, измененного в зале саркофагов.

Рафен выдавил вопрос:

— Я не могу даже помыслить, что ты… Разве ты уподобляешься нашему примарху? Ни один человек не смеет посягнуть на подобное…

Когда он говорил, его губы дрожали.

Аркио улыбнулся и ответил так, что сердце в груди Рафена оледенело.

— Но я не человек, брат. Я — Кровавый Ангел.

Рафен потерял дар речи. В этот миг появился силуэт в угольно-черной броне, украшенной белыми как кость черепами и печатями чистоты.

— Брат Аркио, — сказал капеллан, — ты последуешь за мной? Появились… вопросы.

Космодесантник кивнул и встал.

— Не бойся, Рафен, — шепнул он. — Доверься мне.

Рафен не ответил. Слова брата заставили его замкнуться и испытать нечто, очень похожее на страх.

«Он потерян, — эта мысль поразила его, как удар грома. — Мой брат для меня потерян, а сам я зажат между кровными узами и долгом перед орденом…»

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Минные поля Шенлонга — зона смерти. Как только «Беллус» проник во внешнюю зону защитного пояса, Идеону сразу же бросились в глаза куски корабельных обломков. Минные поля были устроены хитро — так сказал капитану технодесантник. Они обладали своеобразным разумом, способным отличить инертный объект наподобие астероида от управляемого военного корабля. Боевая баржа Кровавых Ангелов шла сквозь пыль, оставшуюся от людей, не владевших такой информацией. Было безумием надеяться на удачу и идти через зону вслепую. Идеон заметил фрагменты орочьей «булыги» и другие детали, которые, возможно, когда-то принадлежали пиратскому кораблю или имперскому судну, попавшему в капкан при захвате планеты Несущими Слово. Шенлонг сделался вражеской территорией, ловушкой для неосторожных.

Ответственность за «Беллус» лежала исключительно на Идеоне, и капитан распространил свое восприятие на все системы корабля. Его разум обнял машинный дух, словно верного брата по оружию.

Анимус корабля хорошо знал Идеона и приветствовал его. Он позволил Кровавому Ангелу перетечь сознанием из прикованной к мостику плотской оболочки глубоко в синапсы баржи. Мозг самого Идеона посылал импульсы, что в обычном состоянии выразилось бы в сгибании пальцев на руках или ногах. Теперь эти импульсы заставили эфирные рули включиться, а батареи — перейти в состояние боеготовности.

Капитан словно издалека слышал собственный синтезированный голос, исходивший из вокскодера.