Кровавые доспехи

Аматэрасу шла сквозь земли песка, особо не напрягаясь. Если она видела слишком сильную иллюзию — указывала на неё пальцем, и одна из бусинок врезалась в неё, сжигая. Но чем ближе Аматэрасу подходила к пирамиде, тем более мощными были охранные миражи.

Во времена, когда жила Аматэрасу, гули и звери были сильнее, — вдруг сказала Алиса. — И иллюзии тоже. Похоже, что тысячелетия всё же ослабили это место. Или ниппонцы постоянно совершают набеги на пески, стараясь пробиться к тем песчаным воинам.

Я согласился с Алисой. Когда тут проходил я — не видел ни одного гуля пяти атрибутов. Аматэрасу же частенько приходилось их уничтожать.

Девушка замедлилась, когда приблизилась к пирамиде. На её лбу вдруг вспыхнули четыре точки, глаза изменились — исчезли зрачки и радужки, вместо них проступило четыре жёлтых кольца. Причём если самые большие, крайние кольца, лежали в плоскостях глаз, — то вот остальные три немного выступали за их пределы. Выглядело необычно.

Глаза Тельца, — с волнением сказала Алиса. — С помощью них Нипонцы делают артефакты с многограневыми узорами. И в момент посещения пирамиды Аматэрасу имела четыре звезды, а не пять. Она не на пике своих сил.

Девушка осмотрелась, уделяя пристальное внимание почве. Затем встряхнула правым рукавом, и из него выпало несколько маленьких фигурок, которые увеличились в размерах. Это были куклы с большими глазами и игрушки. Я даже узнал одного — оранжевого покемона. Като очень любила японскую анимацию и не раз мне о ней рассказывала.

Живые аниме-куклы побежали вперёд и столкнулись с воинами в песчаных доспехах, которые вылезли из-под земли. Раздался грохот, земля затряслась. Я с удивлением смотрел, как ожившие куклы на равных сражаются с существами, чья сила, по словам Алисы, примерно равна Грани Экситы.

— Это… — я даже слов не нашёл. Куклы использовали узоры! Причём не обычные, а очень сложные, с четырьмя-пятью Гранями.

В руках Аматэрасу появился белый зонтик с красными точками. Она раскрыла его, и на нём засиял большой фиолетовый узор. Следом за ним — вспыхнули пять Граней. Из зонтика вылетели белые лучи и вошли в тела кукол. Эффект был схожим с режимом берсерка — куклы и игрушки взбесились и потеснили воинов.

Аматэрасу сложила зонтик и легко взмыла вверх, стремительно приближаясь к пирамиде. Но вдруг пространство вокруг затряслось. Перед Аматэрасу из воздуха соткался огромных размеров… Сфинкс! Человеческая голова и тело льва — это, определённо, сфинкс!

Аматэрасу замедлилась и закусила нижнюю губу. Девушка и статуя не сводили взглядов друг с друга. Наконец, Аматэрасу неохотно подняла тонкую, изящную ладонь. Из её пальца выстрелила капелька крови и влетела в тело сфинкса.

Взрыв!

Сфинкс лопнул, высвободив огромное количество песка, который дождём осыпался вниз. Аматэрасу спокойно продолжила путь. Я поспешно догнал её, и мы вместе влетели в образовавшийся в пирамиде проход.

Будущая Богиня будто уже бывала здесь. Она уверенно летела по пустым коридорам, пока не оказалась в зале со статуей. Аматэрасу огляделась, затем повела рукой, и в её ладонях появился крупный серебряный компас. Она посмотрела на него, захлопнула крышку и двинулась к монументу. Моё тело снова стало реальным, но я уже не удивился.

Когда Аматэрасу остановилась рядом с мумией, напротив статуи Анубис, я почувствовал непонятную сильную грусть. Две девушки будто смотрели друг на друга через тысячелетия. Черри — высокая, статная, гордая, сильная. Като — тихая, хрупкая, но при этом не менее гордая, чем Черри.

Если этот момент запечатлеть на холсте, то он станет легендой, — шёпотом сказала Алиса.

Я, не способный выдавить ни слова, согласно кивнул. У меня пересохло горло.

— Черри, — вдруг прошептала Аматэрасу. Она протянула ладонь и погладила каменную руку статуи.

Голос у девушки был очень мелодичный, красивый. Если раньше где-то глубоко внутри меня и были сомнения в том, что эта девушка — Като из лаборатории, она же Богиня Аматэрасу, то сейчас, когда она произнесла имя Черри, они полностью развеялись.

Девушка постояла немного перед статуей, а затем уверенно направилась к единственному источнику света, в конец зала. Я сопровождал иллюзию, а во мне поднималась сильная печаль. Так жаль, что я никогда не встречусь и не поговорю с Черри и Като…

Девушка остановилась напротив висящей в воздухе бусины, от которой волнами исходила необычная тёплая энергия.

— Арчи, — шепнул мне на ухо Боря, — я чую запах дома от этой штуки.