Кровавые ягоды калины

- Леня, отведи-ка их в амбар и запри, - вдруг сказал он своему товарищу и я испугалась этого лица и улыбки сумасшедшего. - Потом поговорим. Пусть посидят, поголодают, чтоб дурь из головы выветрилась!

- Вы не имеете права! - я оттолкнула его, чтобы убежать, но он крепко схватил меня за плечи:

- А я хотел по доброму, по любви... Сама виновата.

Каким-то непостижимым образом, в комнате оказался один из работников и Леня, с его помощью, потащил нас, не особо церемонясь и причиняя боль. Последнее, что я видела, страшные, налитые кровью глаза своего предка.

В амбаре было темно и пыльно, лишь в щели между досок, пробивались солнечные лучи, пронизывая сумрак. В углу стояли лари с мукой, на которых были сложены холщовые мешки, тихо попискивали мыши в соломе и пахло зерном.

- Такого поворота я не ожидала, - пробурчала Танька и прильнула глазом к щелке. - Ходят по двору, злые, что-то обсуждают!

- Теперь у нас выход один, любыми путями валить из этой деревни, - сказала я и принялась шарить под деревянными стенами, ища более мягкую землю.

- Ты что делаешь? - Танька отлипла от созерцания моего родственника и наблюдала за мной.

- Хочу подкоп сделать, - сказала я. - В фильме видела.

- Аааа, давай! - Танька присоединилась ко мне и мы стали ползать вдвоем, пока не услышали дикий крик:

- Ой люди! Люди добрые! Пропала! Доченька моя пропала!!!!!

- Вот об этом тетка Клава и говорила! - мы замерли и стали прислушиваться.

- Сомневаюсь, что к этому Корней причастен, - прошептала Танька. - Он хоть и неприятный тип, но вот чувствую я, что это не он!

- Вокруг столько загадок, что я ничему уже не удивлюсь! - я услышала разговор и показала Таньке, приложить ухо к щели.

- Чего случилось, Агафья? Пошто орешь? - крикнул прадед.

- Дочка у меня пропала, Гриша! - всхлипнула женщина. - Посадила ее в полисаднике на травку, пошла корову подоить, вернулась, а Катеньки нее-ет!!!

- Ладно, не ори. Ты хорошо искала? - грубо спросил прадед. - У соседей спрашивала?

- Всех обошла! Никто Катеньку не видел! О-ох! Сосед в колодец спускался и там нет ее!!!

- Мы с Ленькой сейчас лес прочешем. Может чего и найдем, - прадед замолчал, а потом добавил: - Иди домой Агафья.

Я отлипла от стенки и тут моя нога провалилась в рыхлую почву почти по колено.

- Смотри! Тут подрыть можно!

Мы с Танькой принялись остервенело рыть землю, ломая ногти и вскоре докопались до конца дощатой стены, которая как оказалось была не так глубоко. Края ее подгнили и почти превратились в труху, что дало нам возможность, легко сломать ее и дальше работа пошла легче. Когда почва с той стороны стала осыпаться, мы остановились, чтобы не спалиться грешным делом и снова прильнули к щелям.

- По-моему уходят они! - сказала Танька, плюя на ладошки. - Черт, как сушит руки!

- Пусть идут. А потом, только они нас здесь и видели, - зло буркнула я. - Достали эти игры в мистику!

- Предок-то твой, не простой мужик, - Танькины глаза блеснули в сумраке сарая. - Вот к бабке не ходи, причастен он к исчезновению детей!

- Почему-то и я в этом не сомневаюсь...

Прапрадед и его дружок покинули усадьбу, снарядившись ружьями и котомками с провиантом, а мы, дрожа от страха, докопались до света божьего и выбрались наружу, оцарапав плечи даже под одеждой. Прижавшись к амбару, мы прислушивались к звукам и вскоре услышали чей-то крик:

- Гэй! Мужики! Айда обедать!

- Во-во, пора уже, - поддакнула Танька. - Крутитесь здесь...

Я выглянула из-за угла и увидела как работники идут в сторону кривой кухоньки, из трубы которой валил дым. Дородная баба шлепала что-то в деревянные тарелки, стоявшие на большом столе и было понятно, что покинуть сие мрачное место, нам не составит труда.

Когда все уселись и застучали ложками, мы крадучись пошли мимо амбара и тут я остановилась.

- Ты чего? - Танька недовольно нахмурилась. - Пошли скорее!

- Я хочу в дом зайти, - сказала я, чувствуя, что не могу уйти просто так.

- Зачем???

- Там женщина больная...

Танька застонала, но поплелась за мной.

Глава 7

Мы прокрались в дом, в котором так уныло пахло болезнью и с каким-то трепетом, пошли в дальнюю спальню, откуда доносился кашель. Картина, представшая нашим глазам, была ужасна... На высокой кровати, под кучей старых одеял, лежала женщина, с совершенно изможденным лицом и темными кругами под запавшими глазами. В углу, перед иконой Божьей Матери, горела лампадка и чад от нее наполнял комнату каким-то предсмертным запахом.

Женщина открыла глаза и посмотрела на нас тусклым, безжизненным взглядом.

- Остановите Григория, ради нашего сына, остановите...

- Что? - я склонилась над ней. - Что вы говорите?

- Григорий зло затеял, я знаю, слышала как он с Ленькой говорил о нечисти, живущей на болоте... - она схватила меня за руку. - Не дайте ему беды наделать...

Женщина закашлялась и откинулась на подушки, глаза ее закрылись, а руки судорожно сжали одеяло.

- Может вам нужно что-нибудь? - спросила я свою прапрабабку, но она слабо покачала головой:

- Ничего мне уже не нужно... Лишь бы сынок мой в любви и добре рос...