Кровавые ягоды калины

- А ты не ори, - из кучки людей выступила матушка Прасковья. - Знаем мы все от Гриши. И о ваших шашнях с нечистой силой, с колдунами этими проклятыми, и о том, что вы не из Алексеевки. Все знаем.

- Глупцы! - громко засмеялась Танька. - Дурачит вас ваш Григорий! Это он, сам, нечисть из могилы поднял! И детей чудищу этому водил, с дружком своим!

Из-за широкой спины матушки, выскочил Ленька, с перевязанной головой и наотмашь ударил ее по лицу.

- Проклятая лгунья! Богоотступница! Ну ничего, попляшите скоро и колдуны ваши не помогут!

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

* * *

А мерзкая тварь все не умирала. Прохор истекал кровью, хлеставшей из раны на животе, а Корней дрался одной рукой, ибо вторая, как плеть повисла вдоль тела. Чудовище поднималось после каждого удара и измазанное своей же кровью, походило на оживший труп с рубленными ранами на голове. Из его рта вытекала кровавая пена и пузырилась в оскаленном рту.

- А дочка-то моя, должна была на заимке хозяйкой стать! - прорычало оно, хохоча. - Детей бы тебе, Корней, родила. Ну как тебе. От меня конечно!

- Мерзость проклятая! И слова твои мерзкие! - зарычал Корней и ударил его топором. - Сдохла твоя дочь. Вон, в лесу валяется с проломленной башкой!

- Не-ет! Нет! Ты лжешь, проклятый колдун! - зарычало существо и бросилось на Корнея. - Твоя смерть - лучшее, что я буду вспоминать!!!

Прохор собрался с силами и кинулся ему под ноги, почти заревев от боли. Монстр рухнул на жухлую траву и в его глазах мелькнул ужас, когда Корней занес над ним свой топор. Но это длилось всего лишь секунду - лохматая голова покатилась по болотным кочкам и исчезла в трясине.

- Ты уже ничего и никогда, вспоминать не будешь, - выдохнул Корней, глядя на дергающееся чудовище. - И никогда не вылезешь из своей вонючей могилы.

Он с трудом подтянул его к трясине и она благодарно чавкнула, принимая еще теплое тело.

- Я сейчас сдохну, - Прохор сжимал рану, из которой сочилась кровь и своей бледностью походил на мертвеца. - Помоги, брат...

- Сейчас... потерпи, - Корней кинулся к нему и порывшись в мешочке, привязанном к поясу, высыпал ему в рот какой-то порошок. - Через минуту кровь остановится и ты сможешь дойти к заимке. А там все поправим.

Прохор со стоном откинулся на землю и тут же хлынул ливень, смывая кровь с травы и камней...

* * *

Нас с Танькой вытащили из дома и пинками погнали к горбатой, засохшей осине. Всякий пытался приложиться к нам, кто кулаком, кто палкой, а сил уворачиваться уже не было и мы терпеливо сносили удары, морщась от боли.

- Что, не нравится?! - Ленька бегал вокруг нас, щерясь щербатым ртом. - Сейчас по другому запоете! И колдуны вам не помогут, уже не их время!

- Уйди, убогий, - Танька окинула его презрительным взглядом и он ударил ее, краснея от ненависти.

Плясов дернул меня с такой силой, что мне показалось будто рука вылетела из сустава и швырнув к осине, привязал колючей веревкой, найденной на заимке и склонившись так близко, что я почувствовала запах крови, исходивший от его повязки сказал:

- А ведь все могло быть иначе. Да теперь, что об этом жалеть... Так и сгинешь в этом лесу. Вот только я сначала глаза тебе выколю, чтоб ты почувствовала каково это...

Я дернулась в ужасе, а он криво усмехнулся и повернулся к толпе.

- Как вы хотите этих ведьм убить?

- Жестоко! - крикнул кто-то. - Чтоб не повадно было детей жрать! Мучить их, пока дух не испустят!!!

И тут с неба полило с ужасной силой. Холодные струи хлестали словно плети и народ засуетился, стараясь укрыться от дождя.

- Пусть помокнут! - завизжал Ленька. - Никуда не денутся! Пошли все в дом!

- А вдруг колдуны явятся? - пискнула какая-то баба, но Плюсов оборвал ее тяжелым, хриплым голосом: - Пускай. Мы же их ждем... Сил нет у них.

Все ринулись в дом, так бережно строившимся Корнеем и мне стало противно, что вся эта жестокая, звериная стая, будет находиться в нем, оскверняя своим присутствием крепкие, светлые стены.

- Нет их в живых уже, - грустно прошептала Танька и наши связанные руки сплелись в крепком, почти прощальном порыве. - А скоро и нас не будет.

Холодный дождь хлестал по лицу, но это была ерунда по сравнению с тем, что ждало нас впереди. Григорий Плясов будет издеваться над нами до тех пор, пока мы не истечем кровью.

- Вот если бы взять и умереть сейчас! - всхлипнула я. - Чтоб не чувствовать как их руки прикасаются ко мне!

- Рано еще помирать. И хватит воду разводить, ее и так с неба льет довольно...

Мы с Танькой закрутили головами и мое сердечко забилось в радостном предчувствии. Но тут же моя радость померкла, когда из-за куста шиповника показались Корней с Прохором.

Прохор практически висел на брате, а тот еле передвигал ногами и его левая рука была неестественно вывернута. Они были в крови и болотной грязи, которую не мог смыть даже дождь. Я с ужасом поняла, что помощники из них никакие и снова чуть не заплакала.

- Вас тут ждут! - взволнованно прошептала Танька. - Убить хотят!

- Да знаем мы, - ответил Корней и осторожно опустил брата на землю. - Давно почувствовали.